Ежедневные медитации с Кришнамурти - [24]

Мы знаем, что такое страх? Разве он – не непринятие того, что есть на самом деле? Мы должны понять слово «принятие». Я не использую это слово в значении усилий, предпринятых для того, чтобы что-то принять. Вопрос принятия не возникает, когда я воспринимаю то, что есть на самом деле. Когда я не вижу ясно то, что есть на самом деле, тогда я ввожу процесс принятия. Поэтому страх – непринятие того, что есть.

Беспорядок, создаваемый временем

Время означает движение от того, что есть, к тому, «что должно быть». Сейчас я боюсь, но однажды я освобожусь от страхов; поэтому время необходимо для того, чтобы быть свободным от страха, по крайней мере, именно так мы думаем. Чтобы изменить то, что есть, и привести к тому, «что должно быть», требуется время. Теперь нужно сказать, что время подразумевает усилие в интервале между тем, что есть сейчас и «что должно быть». Мне не нравится страх, и я собираюсь предпринять усилия, чтобы понять, проанализировать, рассеять его, или я собираюсь обнаружить его причину, или я собираюсь полностью уйти от него. Все это подразумевает усилие, а усилие – это то, к чему мы привыкли. Мы всегда находимся в состоянии конфликта между тем, что есть, и тем, «что должно быть». «То, чем я должен быть», – идея, а любая идея – это фикция, она не то, «каков я на самом деле», то есть не факт; и то, «чем я являюсь на самом деле», может быть изменено только тогда, когда я понимаю беспорядок, дисбаланс, создаваемый временем.

…Так, действительно ли возможно полностью избавиться от страха, немедленно? Если я позволяю страхам продолжать действовать, я все время создаю дисбаланс; поэтому каждый человек видят, что время – элемент беспорядка, не средство, позволяющее, в конечном счете, освободиться от страхов. Так не может быть постепенного процесса избавления от страха, так же, как нет постепенного процесса избавления от яда национализма. Если в вас живет национализм и вы утверждаете, что в конечном счете наступит братство всего человечества, а пока в интервале между настоящим и будущим происходят войны, ненависть, страдание, все это ужасное разделение между человеком и человеком; поэтому время и создает дисбаланс.

Как я смотрю на гнев?

Очевидно, я вижу наблюдателя, испытывающего гнев. Я говорю: «Я сердит». В момент гнева нет никакого «Я»; «Я» появляется срезу после, что означает время. Могу я взглянуть на факт без фактора времени, которое является мыслью, которая является словом? Так происходит, когда имеет место взгляд без наблюдателя. Посмотрите, куда это привело меня. Теперь я начинаю чувствовать то, как нужно смотреть – воспринимать без мнения, заключения, без осуждения, оценки. Поэтому я чувствую, что можно «видеть» и без мысли, которая является словом. Так что сознание освобождается из когтей идей, конфликта дуальности и всех остальных неотъемлемых частей этого процесса. Так могу я посмотреть на страх не как на изолированный факт?

Если вы изолируете факт, который не открыл дверь ко всей вселенной сознания, тогда давайте вернемся к факту и начнем с самого начала, возьмем еще один факт так, чтобы вы сами начали видеть экстраординарную вещь сознания, так, чтобы вы получили ключ, позволяющий открыть дверь, смогли прорваться в нее…

…Рассматривая один страх – страх смерти, ах соседа, страх того, чтобы ваш супруг или супруга доминировали над вами, вы знаете все о процессе доминирования – можно ли открыть дверь? Все эти проблемы есть, но как освободиться от них, потому что в то мгновение, когда вы открываете дверь, страхи полностью исчезают. Сознание – результат времени, а время – это лишь слово – такое экстраординарное, чтобы о нем думать! Время – это мысль; мысль, порождающая страх, мысль, порождающая страх смерти; и это самое время, то есть мысль, держит в своих руках все тонкости и переплетения страха.

Корень всех страхов

Страстное желание стать чем-то порождает страх; желание быть, достигнуть чего-то и значит зависеть – все это порождает страх. Состояние без страха – не отрицание, не противоположность страху, не храбрость. В понимании причины страха кроется его устранение, речь не идет о том, чтобы стать храбрым, в любом становлении лежит семя страха. Зависимость от вещей, людей или идей порождает страх; зависимость возникает по незнанию, из-за недостатка самопознания, от внутренней бедности; страх вызывает неуверенность в сердце сознания, предотвращая общение и понимание. Через самосознание мы начинаем обнаруживать и постигать причину страха, не только на поверхностном уровне, но и причины глубоких причинных и накапливаемых страхов. Страх может быть врожденным и приобретенным; он всегда связан с прошлым. И, чтобы освободить от него чувства и мысли, прошлое нужно постигнуть через настоящее. Прошлое всегда стремится породить какое-то настоящее, которое становится идентифицирующей «меня» и «моё» память, становимся моим «Я». «Я» и есть корень всех страхов.

Апрель

Желание

Секс

Брак

Страсть

Есть только желание

Не может быть человека отдельно от его желания; есть только желание, нет того, кто жаждет. Желание может надевать на себя самые разные маски в разное время, в зависимости от его интересов. Память об этих разнообразных интересах встречается с новыми интересами, что вызывает конфликт, и так тот, кто рожден выбирать, считает себя существом, отдельным от своих желаний. Но любое существо не отличается от своих качеств. Существо, пытающееся заполнить или убежать от пустоты, неполноты, одиночества, не отличается от того, чего он избегает; он есть то, что избегает. Он не может убежать от самого себя; все, что он может сделать, – понять себя. Он и есть его одиночество, его пустота; и пока он рассматривает их как нечто отдельное от себя самого, он будет пребывать в состоянии иллюзии и нескончаемого конфликта. Когда он ощутит, что он сам и есть, – его собственное одиночество, только тогда он сможет освободиться от страха. Страх существует только в отношениях к идее, и идея – реакция памяти в виде мысли. Мысль – результат опыта, переживания; и хотя она может думать о пустоте, испытывать какие-то ощущения по отношению к ней, она не сможет узнать пустоту прямо. Слово одиночество, вызывающее воспоминания о боли и страхе, мешает его заново преодолеть. Слово – это память, и когда слово больше существенно не важно, тогда отношения между переживающим что-то человеком и его переживаниями совершенно отличаются; тогда эти отношения становятся прямыми, а не опосредованными через слово, через память; тогда переживающий что-то человек и есть то, что он переживает, ведь только это и может принести свободу от страха.