– Будь осторожна, Надя, и – прощай!..
– Когда мне исполнилось шестнадцать, Нянюшка начала слабеть. Я замечал, что она, всегда такая деятельная, подолгу стала стоять на балконе и смотреть, как колышутся верхушки деревьев прямо перед ней.
– Куда ты пойдешь, Ларри, когда меня не станет? – однажды спокойно спросила она.
– В летную школу, – ответил я, едва сдержавшись, чтобы не броситься к ней на грудь и не зарыдать. – В летную школу, затем – в отряд астронавтов.
– Я верю, что ты найдешь его, мой мальчик. И узнаешь правду.
В последний день она принесла из маминой комнаты какие-то бумаги.
– Здесь распечатка их переписки. Ключ к шифру найдешь сам – я его не знаю. В последнем письме есть что-то важное, я помню лицо твоей матери, когда она его читала.
Нянюшка приложила руку к груди – именной поисковик услужливо замигал.
– Что с тобой, Нянюшка? – бросился я к ней и усадил на диван.
– Я хочу, чтобы ты дал мне имя. «Нянюшка»… Сколько этих нянюшек, безликих и таких похожих одна на другую. – Как бы ты назвал меня, а, Ларри?
– Хочешь быть Маринер? – хрипло, так как слезы душили меня, проговорил я.
– Это красиво… Что-то, связаннное с поверхностью Марса, – ведь так? А ты знаешь, что вся эта история с системой именных поисковиков началась с кратера Езеро? – голос нянюшки Маринер слабел, но она продолжала говорить ясно и внятно. – Началась путаница с написанием Езеро–Джезеро. Даже в славянских странах начали говорить, что нужно унифицировать название и остановиться на Джезеро. Был создан большой компьютер, и пошло–поехало. Давать имена разрешили только машинам…
***
– Зачем вы это сделали, майор? – Дзенконски безуспешно пытался воспроизвести последнюю запись на диктофоне.
– Что именно? Удалил все треки? Они мне наскучили, доктор, и тем более – скоро конец.
– Вы мужественный человек, майор. И я готов выполнить любое ваше желание. Что бы вам хотелось попросить в эту минуту?
– Найдите неадаптированную Библию, Дзенконски, и прочтите 106-й псалом.
– Прочесть его вам?
– Я знаю его наизусть. Но если в память обо мне вы когда-нибудь проговорите эти слова вслух, вы выполните мое последнее желание.
Ларри приподнялся на кровати, так что натянулись все трубки капельниц, и, глядя в алый иллюминатор, начал декламировать слова псалма слабеющими губами:
«Положи́л есть пусты́ню во езе́ра водная…»
