Эйзенхауэр. Солдат и Президент - [40]

Эйзенхауэр всех выслушивал и оставался при своем мнении. Многое зависело от того, насколько серьезно немцы будут биться за Сицилию и перебросят они или нет дополнительные дивизии в Италию. Эйзенхауэру предстояло решать, что делать после Сицилии, реагируя на действия врага.

Кроме всех своих официальных забот, о которых речь шла выше, Айк беспокоился и о Мейми. К маю 1943 года чета жила в разлуке уже почти целый год. Айка занимала его нескончаемая работа, к тому же его окружали старые и новые друзья. А Мейми, если не считать Руфи Батчер, жила в одиночестве, а от Руфи особой помощи не было — она сильно пила, брак ее почти расстроился (после войны Батчеры развелись). Айк, как всегда пышущий здоровьем, кроме насморка и редкого расстройства желудка, ничем не страдал; хрупкая Мейми болела и была прикована к постели большую часть времени. Аппетита у нее не было, ее вес снизился до ста двенадцати фунтов. По ее собственным словам, "ночами она читала мистические романы и... ждала" *44. Ей приходилось появляться на публике, что ее очень раздражало, зато она получала очень большую почту, что помогало ей коротать время, поскольку она собственноручно отвечала на каждое письмо.

Письма мужу доставляли удовольствие и ей, и ему (получив почту, он прежде всего выискивал в пачке письмо от жены), но какой бы веселой и болтливой она ни пыталась быть в своих посланиях, он все читал между строк. "В твоих письмах я часто нахожу намеки на твое одиночество, — писал Айк в июне, — растерянность и заботы... когда тебе одиноко, постарайся вспомнить, что любому другому месту в этом мире я бы предпочел место рядом с тобой". Его также беспокоили сообщения из Вашингтона о том, что люди "теперь готовы чуть ли не платить тебе за интервью".

Самая большая проблема Мейми — если, конечно, не считать необходимости жить без мужа — заключалась в осознании того факта, что за привилегию быть женой всемирно известного человека приходится платить тем, что муж более уже не является ее "личной собственностью". Айк ободрял ее: "Несмотря на всю публичность моей жизни, — писал он, — ты совершенно не права, говоря, что я более не принадлежу тебе и Джонни... Насколько это касается меня как личности — я треть нашей семьи (ты, Джон и я). Так что не забивай голову такими вопросами. Слава Богу, пока никто не выдвигает меня на политический пост" *45.

Он пускается в мечтания об их встрече. "Прошлой ночью мне снилось, что ты приехала сюда, — писал он в июле. — Мы с удовольствием все переставляли по твоему желанию — особенно в моем доме, в главной штаб-квартире. Затем ты выяснила, что я уезжаю в долгую поездку, ну и разгневалась же ты!" *46

Что действительно гневило Мейми, так это Кей. Мейми казалось, что Кей не оставляет ее мужа ни на минуту. На фотографиях она часто стояла рядом с генералом или за ним. И действительно, Айк едва ли мог отрицать, что ему нравилась Кей, ему нравились ее теплота, обаяние, миловидность, кокетство, хотя между ними и была разница в двадцать лет. Вращаясь среди властных генералов, адмиралов, премьер-министров и французских политиков, он нуждался в нежном прикосновении, легком смехе, отдыхе от постоянного напряжения войны и смерти, и Кей прекрасно справлялась с этим.

Она снова была его водителем и секретарем в ШОС. Она часто ужинала с Айком и его друзьями и время от времени была его партнером в бридже. Соперниками их выступали бригадный генерал Эверетт Хьюз и Гарри Батчер.

Хьюз вел многословный дневник, изобиловавший интимными подробностями; он записал в нем, что его собственный водитель беспокоится о "Кей и Айке. Она предвидит скандал. ...Я говорю ей... Кей поможет Айку выиграть войну". Однажды после вечеринки он сидел с Айком и "обсуждал Кей. Я не знаю, искренен Айк или нет. Говорит, что ему нравится держать ее за руку, провожать до дома, но что он с ней не спит" *47.То, что Айку с очевидностью нравилась ее компания и что она была рядом с ним большую часть времени, порождало сплетни о генерале и его водителе и в Алжире, и в Вашингтоне. Мейми просто заболевала, когда читала о них или отвечала на соответствующие вопросы.

В представлении Айка его отношения с Кей были совершенно невинными и весьма приятными. Сплетни он презирал, но никак их не комментировал, намеки на присутствие Кей бесили его, но сделать он ничего не мог. Однажды он сказал Пэттону: "На днях мы с Кей поехали покататься верхом на лошадях, встретившийся солдат многозначительно присвистнул" *48. Айк посмотрел на него с яростью, но молча проехал мимо.

С первого взгляда Айк казался человеком, не способным вести флирт с женщиной, которая годится ему в дочери, и не реагировать на переживания своей жены, страдавшей от каждой фотографии в газете, на которой Кей была рядом с ним. Но правда состояла в том, что видеть Кей — а он, очевидно, этого хотел — он мог только на людях, времени побыть вдвоем у них просто не было.

До июня 1943 года каким-то пределом для сплетен служило намечавшееся замужество Кей. Но в июне на фронте погиб ее жених, подорвавшись на мине. Кей, естественно, тяжело это переживала; Айк, естественно, пытался ее утешить. Мейми продолжала в письмах спрашивать о Кей; Эйзенхауэр отвечал: "Она очень популярная личность в штабе, и все пытаются утешить ее. Но я подозреваю, что дальше она машину водить не сможет — слишком подавлена!" *49 Он считал, что Кей необходимо вернуться в Лондон, но она настаивала на продолжении работы в ШОС, и он с радостью согласился. Беспокойство Мейми возросло — совершенно зря, по мнению Айка, абсолютно неизбежно, по мнению всех остальных.