Эйсид-хаус - [57]
– Они захотят меня забрать…
– Никогда! Я никогда не позволю им забрать моего Тома! – завопила Дженни, от перспективы потерять ребенка стряхнувшая оцепенение. – Невероятно! Мой маленький Том! Особенный ребенок! Но как, Том? Почему? Почему ты? Почему мы?
– Ну, так уж получилось. Хуй проссышь, в смысле, просто таким уж я родился, мать, это моя судьба и все такое.
– О, Том! – Дженни схватила ребенка на руки.
– Эй, полегче! – раздраженно воскликнул он. – И послушай, мать, ну, Дженни, одна-две маленькие просьбы. Эта жрачка, ну, еда. Она ни к черту. Я хочу то, что едят взрослые. И не ту вегетарианскую ботву, которую вы грызете. Мясо, Дженни. Немного бифштекса, понимаешь?
– Ну, мы с Рори не…
– Мне плевать, что там вы с Рори… ну, то есть у вас нет права отказать мне в моей свободе выбора.
Верно, признала Дженни.
– Да, ты прав, Том. Ты, несомненно, достаточно умен, чтобы ясно формулировать свои просьбы. Это потрясающе! Мой ребенок! Гений! Но как ты узнал о вещах вроде бифштекса?
Ох, пизда. Главное теперь – не спалиться. Не просрать такую малину.
– Ну, что-то услышал по телевизору. И два этих парня, плотника, которые тут работали, болтали о всяком разном. Я много взял от них.
– Это очень хорошо, Том, только не надо говорить, как те рабочие. Эти люди, ну, немного вульгарны, наверное, немного сексисты в своей речи. Тебе нужны более позитивные ролевые модели.
– Чего?
– Попробуй подражать кому-нибудь другому.
– Рори, что ли? – хихикнул ребенок.
Дженни пришлось об этом подумать.
– Ну, может быть, нет, но, ох… посмотрим еще. Господи, как он поразится, когда узнает.
– Не говори ему, это наш секрет, понятно?
– Я должна сказать Рори. Он мой партнер. Он твой отец! Он имеет право знать.
– Мать, ну, Дженни, я бы ему лучше не говорил. Этот псих мне завидует. Он меня сдаст, и они меня заберут.
Дженни была вынуждена признать, что Рори и вправду не вполне стабильно ведет себя по отношению к ребенку; может, он еще и не готов к такой эмоциональной встряске. Придется пока молчать. Это будет их секретом. На людях Том будет таким же обычным младенцем, как и прочие вокруг, но когда они останутся наедине, он будет особенным ребенком. Она займется его развитием, вырастит его не сексистом, а тонко чувствующей, восприимчивой натурой, человеком сильным и в то же время по-настоящему экспрессивным, а не каким-нибудь скучным клоуном, который цепляется за поведенческие стереотипы из идеологической и душевной лености. Он будет совершенным новым человеком.
Юноша, которого звали Коко Брайс, научился говорить. Сперва думали было, что он повторяет слова как попугай, но тут Коко начал идентифицировать себя, других людей и предметы. Особенно сильно он реагировал на свою мать и подружку, приходивших навещать его регулярно. А вот отец не пришел ни разу.
Его подружка Кирсти коротко подстригла волосы с боков. Она давно хотела сделать это, но Коко ее отговаривал. Теперь же он не мог ей воспрепятствовать. Кирсти жевала резинку, глядя на него сверху вниз.
– Все в порядке, Коко? – спросила она.
– Коко, – указал он на себя. – Ко-лин.
– Да, Коко Брайс, – сказала она, выплевывая слова между жевками.
Мозги у него совсем поджарились. А все эта кислота, эти «Супермарио». Я предупреждала его, но это же Коко, он только и жил что ради выходных, рейвов да футбола. Рабочая неделя для него – это что-то, что надо вытерпеть, и он принимал слишком много чертовой кислоты, чтобы убить время. Ну, я не собираюсь дожидаться, пока этот овощ оклемается.
– Сканко и Линни решили обручиться, – сказала она, – во всяком случае, так я слышала.
Это заявление, хотя и не вызвало у Коко никакой реакции, направило мысли Кирсти в новую интересную сторону. Если он ничего не может вспомнить, то не помнит и статуса их отношений. Не помнит, каким невозможным становился, когда она заводила речь об их будущем.
Туалет.
– Номр два! Номр два! – завопил молодой человек.
Появилась сестра с судном.
После того как ее бойфренд заткнулся, Кирсти села на край его койки и склонилась пониже.
– Сканко и Линни. Обручены, – повторила она.
Он вскинул рот к ее грудям и принялся сосать и кусать их через майку и лифчик.
– Мммммм… Мммммм…
– Отстань от меня! – заорала она, отталкивая его. – Не здесь! Не сейчас!
Резкость в ее голосе заставила его расплакаться:
– Уааааа!
Кирсти с презрением покачала головой, выплюнула резинку и ушла. Впрочем, если врачи правы и Коко сейчас как чистый лист бумаги, она может раскрасить его по своему вкусу. Когда он выпишется, она будет держать его подальше от дружков. Он станет другим Коко. Она его изменит.
Все проштудированные Дженни книги по послеродовому уходу не вполне подготовили ее к тем отношениям, которые устанавливались у нее с ребенком.
– Послушай, Дженни, я хотел бы, чтобы ты сводила меня на футбол в субботу. «Хибз» против «Хартс» на «Истер-роуд». Понятно?
– Не свожу, пока ты не перестанешь говорить, как рабочий, и не начнешь говорить правильно, – ответила она. Содержание его речи и тон его голоса сильно ее беспокоили.
– Да, извини. Я подумал, что хорошо бы увидеть немного спорта.
– Хм, я плохо разбираюсь в футболе, Том. Приятно, конечно, видеть, как ты самовыражаешься и развиваешь интересы, но футбол… это одна из тех ужасных мачистских вещей, и не хотелось бы, чтобы ты этим увлекся…
Это — книга, по которой был снят культовейший фильм девяностых — фильм, заложивший основу целого модного течения — т. н. «героинового шика», правившего несколько лет назад и подиумами, и экранами, и студиями звукозаписи. Это — Евангелие от героина. Это — летопись бытия тех, кто не пожелал ни «выбирать пепси», ни «выбирать жизнь». Это — книга, которая поистине произвела эффект разорвавшейся бомбы и — самим фактом своего существования — доказала, что «литература шока» существует и теперь. Это — роман «На игле».
Рой Стрэнг находится в коме, но его сознание переполнено воспоминаниями. Одни более реальны – о жизни Эдинбургских окраин – и переданы гротескно вульгарным, косным языком. Другие – фантазия об охоте на африканского аиста марабу – рассказаны ярким, образным языком английского джентльмена. Обе истории захватывающе интересны как сами по себе, так и на их контрапункте – как резкий контраст между реальной жизнью, полной грязи и насилия, и придуманной – благородной и возвышенной. История Роя Стрэнга – шокирующий трип в жизнь и сознание современного английского люмпена.
Уэлш – ключевая фигура современной британской прозы, мастер естественного письма и ниспровергатель всяческих условностей, а клей – это не только связующее желеобразное вещество, вываренное из остатков костей животных. «Клей» – это четырехполосный роман воспитания, доподлинный эпос гопников и футбольных фанатов, трогательная история о любви и дружбе.
Может ли человек полностью измениться? Самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, казалось бы, остепенился: теперь он живет в Калифорнии с красавицей-женой и двумя маленькими дочками, стал успешным скульптором, его работы нарасхват. Но вот из Эдинбурга приходит сообщение, что убит его старший сын, — и Бегби вылетает на похороны. Он вовсе не хотел выступать детективом или мстителем, не хотел возвращаться к прошлому — но как глубоко внутрь он загнал былую агрессию и сможет ли ее контролировать?.Впервые на русском — недавний роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература — лучший наркотик» (Spin).В книге присутствует нецензурная брань!
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Впервые на русском – новейший роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик» (Spin). Возвращаясь из Шотландии в Калифорнию, Бегби – самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, переквалифицировавшийся в успешного скульптора и загнавший былую агрессию, казалось бы, глубоко внутрь, – встречает в самолете Рентона. И тот, двадцать лет страшившийся подобной встречи, донельзя удивлен: Бегби не лезет драться и вообще как будто не помышляет о мести.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.