Эйнштейн и религия - [24]

Икона или статуя, по представлениям как православной, так и католической церкви, точно так же как и по представлениям античного язычества, не есть божество, но также и не является только изображением, символом божества. Она совмещает элементы того и другого характера. Особенно это относится к одноименным иконам одного и того же божественного лица. Иверская, Казанская, Тихвинская, Влахернская, Ченстоховская, Остробрамская богородицы и множество других, весь этот бесчисленный ряд изображений является, конечно, не столько символами, сколько воплощениями Марии, и только потому они имеют в себе чудодейственную силу. Мария расщепляется и воплощается в иконах, точно так же как Христос в причастии.

То же относится, хотя и в более слабой степени, к изображениям других божественных лиц, например, к иконам и статуям святого Николая Чудотворца и пр.

И только в связи с этим становится понятно, каким образом католический мир во все течение средних веков, нисколько не смущаясь, обладал мощами, реликвиями в многоипостасном, умноженном виде. Мощи одного и того же святого, венцы и гвозди честного креста и пр. существовали сразу в нескольких местах. Это никого не шокировало, так как не противоречило общей религиозной концепции.

Более подробный анализ высших религий для наших целей в сущности является излишним, тем более что эти религии в общей постройке своей космогонии и мифологии, в сущности говоря, представляют лишь несколько измененное подобие того же древнего многобожия и даже еще более древнего анимизма. Будет достаточно указать только на основные пункты сходства религиозных явлений позднего периода и более первобытных явлений, уже подвергнутых анализу в предшествующих главах.

Так, непорочное зачатие Христа является только последним звеном длинной цепи внебрачных и даже внеполовых зачатий божества, героя, чудовища, о которых упоминалось выше. Распятие и воскресение Христа является последним вариантом легенды об умирающем и воскресающем боге, столь обстоятельно разработанной Фрезером в его многотомных исследованиях.

Умирающим и воскресающим богом является чаще всего бог жатвы и между прочим известная песня Бернса «Джон Ячменное Зерно» свидетельствует о том, как глубоко это представление коренится в народной психологии.

Кровь сердца Джонова враги,

Ликуя, стали пить

Из кружки; начало в сердцах

Ключем веселье бить.

В этом не только воскресение, но также и причастие верных кровью воскресающего бога.

Христианское представление об рае и об аде является только воспроизведением общего представления о трехъярусной вселенной, причем семь небес верхнего яруса и девять кругов нижнего яруса являются лишь расщеплением основного представления. И точно так же, как и в первобытных религиях, надо подниматься в рай, на небеса, и спускаться вниз, в ад. Такие нисхождения и восхождения совершают не только божественные лица, как Христос и Богородица, но также и смертные люди — отшельники, монахи, поэт-волшебник Дант и др.

«Божественная Комедия» Данта — концепция насквозь христианская и вместе насквозь языческая, даже анимистская, и один элемент никак невозможно отделить от другого.

Так же, как в анимизме, вся организация верхнего яруса христианской вселенной подобна организации нижнего яруса, и обе подобны организации земной. Небесные силы и воинства с Богом Саваофом во главе и адские силы и воинства с Сатаной во главе, и византийское или московское царство с цезарепапистской фигурой в центре представляют одни и те же социальные свойства и черты.

Население верхнего и нижнего яруса христианской вселенной во всем своем этнологическом разнообразии также проявляет совершенно первобытные черты.

В раю и аду обитают одинаково покойники-предки, т.-е. праведники и грешники. Там же обитают и многообразные духи, большей частью враждебные человеку. В сущности, не только бесы, но также и ангелы часто враждебны человеку, например, ангел смерти или ангел, изгнавший пламенным мечом Адама из рая. Человек вообще склонен относиться к ангелам со страхом и недоверием, и недаром различные религии и различные церкви подчеркивают, что земной человек путем молитвы и самоотречения может подняться выше ангелов.

Что касается взаимоотношения бесов и людей (покойников), обитающих в аду, то и эти отношения чрезвычайно напоминают взаимоотношения духов-охотников первобытной религии с их человеческой добычей. Христианские бесы точно также схватывают душу человека и влекут ее в свое жилище, насильно, против воли. Они мучат грешников, очевидно не тела, а души, совершенно физическими муками, причем, как указано выше, муки эти обнаруживают определенную связь с кухонными операциями, т.-е. с приготовлением пищи.

Третий составной элемент небесной этнографии — святые, которые поднялись с земли и все время думают о ней, охотно спускаются на землю, да в сущности и обитают на земле в различных престолах церквей, построенных во имя их. Святые это последний вариант сонмища местных хозяев, божков. Genii Loci, о которых говорилось выше.

Народные верования прибавляют ко всем этим образам еще более первобытные черты. Так, бесы, вместо адского местожительства и помимо него, обитают в болоте, в озере, в омуте, под мельничным колесом. Этим они сближаются с местными духами-хозяевами, водяными и речными богами.