Ex ungue leonem. Детские рассказы Л. Толстого и поэтика выразительности - [10]
5. Герои, избавившись от беды, вновь обладают простыми радостями жизни и заново оценивают их (мальчик дома заботится о котенке; грибы собраны, и сестры снова вместе; мальчики – опять на корабле; два товарища – вместе, в безопасности, располагают новым знанием о жизни; мальчик жив и снова на корабле).
3. Архисюжет ПР: инвариантные сюжетно-тематические блоки
Отрезки 1–5 в составе формулы (22) – это инвариантные сюжетные блоки, непосредственно развертывающие общую тему ПР. Присвоим этим «пяти актам» драмы условные названия: Мирная Жизнь, Катастрофа, Неадекватная Деятельность, Спасительная Акция, Возвращенный Покой и рассмотрим их по отдельности. Начнем со Спасительной Акции – центрального блока, образующего кульминацию архисюжета и являющегося основным средоточием положительной программы Толстого. Остальные блоки будут рассмотрены в порядке их следования.
3.1. Спасительная Акция
В тематическом плане Спасительная Акция есть развертывание следующих элементов: правильность и целесообразность неразумного поведения, глубинное, непосредственное соприкосновение с носителем опасности, действия на уровне сил природы и обнаружение в себе ресурсов таких сил; активное противоборство или пассивное подчинение; интуитивность, вынужденность, нерассудочность; доверие к провидению, спуск до нуля; воспроизведение методов самой природы.
В выразительном плане данный блок может рассматриваться как частный случай конструкции BHEЗАПНЫЙ ПОВОРОТ, которая состоит в том, что некоторому событию (здесь – спасению) предшествует развитие, делающее наступление данного события маловероятным (таковы неразумные меры спасения и стратегия спуска до нуля), причем это развитие и последующее событие связаны причинно-следственной связью (СОВМкауз).
В качестве параллели сошлемся на детективные новеллы (в частности, о Шерлоке Холмсе), в которых разгадка и спасение порой оказываются плодом странных и с виду несерьезных действий сыщика.
Посмотрим, как перечисленные выше тематические элементы, paзвертываясь и сочетаясь в рамках ВН-ПОВ, воплощаются в характерных аспектах Спасительной Акции.
1) Заострение (УВЕЛ) контраста между финальным спасением и приводящими к нему неразумными действиями (включая спуск до нуля) выражается в том, что эти действия предстают не просто как бесполезные, но и как усугубляющие опасность. Эти действия могут быть либо пассивными, либо активными, и в обоих случаях может иметь место характерное отбрасывание остающихся у героя источников безопасности и спасения. Пассивный и активный варианты усугубления опасности могут представать соответственно как
(23) бездействие, открывающее дорогу опасности: русские оставляют Москву (ВМ); котенок не бежит от собак (К); собачка, попав в клетку льва, ложится на спину («Лев и собачка»); человек, повстречавшийся с медведем, падает наземь (ДТ) и т. д.
(24) действия, добавляющие новую опасность: выстрел артиллериста, который может поразить мальчиков (А); прыжок с мачты в воду (можно разбиться или утонуть) (П); поступок женщины, бросающей детей под ноги слону («Слон»).
2) Тематические элементы ‘доверие к провидению’ и ‘спуск до нуля’ часто КОНКРЕТИЗИРУЮТСЯ через мотив (13) ‘занятие нижнего положения в распростертой позе’. Две основные реализации этого в детских рассказах – лежание на земле и падение.
Примеры: артиллерист, падающий на палубу после выстрела (А); девочка, ложащаяся под поезд (ДГ); мальчик, своим телом закрывающий котенка перед носом у собак (К); мальчик, падающий во время грозы на землю (КМР).
Мотив ‘нижнего положения, низа’, как правило, СОВМЕЩАЕТСЯ с усугублением опасности, а также с мотивом ‘непосредственное соприкосновение с носителем опасности’. В результате возникает характерная для детских рассказов
(25) позиция под носителем опасности: под поездом (ДГ), под медведем (ДТ), под собаками (К), под ногами слона («Слон»), под водой (П).
Регулярность этого СОВМ может создать впечатление, будто оно обязательно и само собой разумеется. Что это не так, видно из А, где
‘усугубление + соприкосновение’ дано отдельно от ‘доверия = низа’: артиллерист сначала стреляет, а затем падает на палубу, закрыв глаза руками; более того, доверие и даже низ отделены от жертвы, с которой они обычно связываются (падают не мальчики, которые в кульминации вообще не показаны, а артиллерист).
3) Вынужденность Спасительной Акции (см. формулу (15), восходящую к (6)) реализована прежде всего ее положением в сюжете – после блока Неадекватная Деятельность, когда все разумные меры спасения от гибели не дали результата. Иногда ситуация вынужденности дается впрямую: «делать ему было нечего – он упал наземь» (ДТ). Спасительная Акция обычно СОВМЕЩАЕТ вынужденность с тематическим элементом ‘интуитивность’, нерассудочность: акцентируется момент отсутствия размышлений и сознательного принятия решения со стороны героя, а также молниеносность его действий:
«…что-то ударило меня в голову. Я упал…» (КМР);
«Маленькая девочка [субъект Спасительной Акции] <…> ползала по дороге. Машинист не мог удержать машины. Она <…> наехала на девочку» (ДГ);
«Визг этот как будто разбудил артиллериста. Он сорвался с места и побежал к пушкам» (
Книга статей, эссе, виньеток и других опытов в прозе известного филолога и писателя, профессора Университета Южной Калифорнии Александра Жолковского, родившегося в 1937 году в Москве, живущего в Санта-Монике и регулярно бывающего в России, посвящена не строго литературоведческим, а, так сказать, окололитературным темам: о редакторах, критиках, коллегах; о писателях как личностях и культурных феноменах; о русском языке и русской словесности (иногда – на фоне иностранных) как о носителях характерных мифов; о связанных с этим проблемах филологии, в частности: о трудностях перевода, а иногда и о собственно текстах – прозе, стихах, анекдотах, фильмах, – но все в том же свободном ключе и под общим лозунгом «наводки на резкость».
Книга невымышленной прозы известного филолога, профессора Университета Южной Калифорнии Александра Жолковского, живущего в Санта-Монике и регулярно бывающего в России, состоит из множества мемуарных мини-новелл (и нескольких эссе) об эпизодах, относящихся к разным полосам его жизни, — о детстве в эвакуации, школьных годах и учебе в МГУ на заре оттепели, о семиотическом и диссидентском энтузиазме 60-х−70-х годов, об эмигрантском опыте 80-х и постсоветских контактах последних полутора десятилетий. Не щадя себя и других, автор с юмором, иногда едким, рассказывает о великих современниках, видных коллегах и рядовых знакомых, о красноречивых мелочах частной, профессиональной и общественной жизни и о врезавшихся в память словесных перлах.Книга, в изящной и непринужденной форме набрасывающая портрет уходящей эпохи, обращена к широкому кругу образованных читателей с гуманитарными интересами.
Знаменитый российско-американский филолог Александр Жолковский в книге “Напрасные совершенства” разбирает свою жизнь – с помощью тех же приемов, которые раньше применял к анализу чужих сочинений. Та же беспощадная доброта, самолюбование и самоедство, блеск и риск. Борис Пастернак, Эрнест Хемингуэй, Дмитрий Шостакович, Лев Гумилев, Александр Кушнер, Сергей Гандлевский, Михаил Гаспаров, Юрий Щеглов и многие другие – собеседники автора и герои его воспоминаний, восторженных, циничных и всегда безупречно изложенных.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга прозы «НРЗБ» известного филолога, профессора Университета Южной Калифорнии Александра Жолковского, живущего в Санта-Монике и регулярно бывающего в России, состоит из вымышленных рассказов.
В книге публикуется последний масштабный труд замечательного филолога Ю. К. Щеглова (1937–2009) – литературный и историко-культурный комментарий к одному из знаковых произведений 1960-х годов – «Затоваренной бочкотаре» (1968) В. П. Аксенова. Сложная система намеков и умолчаний, сквозные отсылки к современной литературе, ирония над советским языком и бытом, – все то, что было с полуслова понятно первым читателям «Бочкотары», для нынешнего читателя, безусловно, требует расшифровки и пояснения. При этом комментарий Щеглова – это не только виртуозная работа филолога-эрудита, но и меткие наблюдения памятливого современника эпохи и собеседника Аксенова, который успел высоко оценить готовившийся к публикации труд.
Данное исследование частично выполняет задачу восстановления баланса между значимостью творчества Стругацких для современной российской культуры и недополучением им литературоведческого внимания. Оно, впрочем, не предлагает общего анализа места произведений Стругацких в интернациональной научной фантастике. Это исследование скорее рассматривает творчество Стругацких в контексте их собственного литературного и культурного окружения.
Книга известного издателя Великобритании Александра Гордона Смита включает эффективные идеи и полезные советы, которые помогут вам стать востребованным писателем. Увлекательное и вдохновляющее изложение автора дает возможность понять, в каком направлении двигаться дальше, если вы только вышли на тернистый путь написания книги или остановились на перепутье. Книга предоставит вам шанс создать произведение, основываясь на собственных эмоциях и мыслях, избегая штампов и банальностей. Рекомендации автора, основанные на его личном опыте писателя, редактора и издателя, помогут вам создать свое художественное произведение и написать настоящий бестселлер.
Проблема фальсификации истории России XX в. многогранна, и к ней, по убеждению инициаторов и авторов сборника, самое непосредственное отношение имеет известная книга А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». В сборнике представлены статьи и материалы, убедительно доказывающие, что «главная» книга Солженицына, признанная «самым влиятельным текстом» своего времени, на самом деле содержит огромное количество грубейших концептуальных и фактологических натяжек, способствовавших созданию крайне негативного образа нашей страны.
Особая творческая атмосфера – та черта, без которой невозможно представить удивительный город Одессу. Этот город оставляет свой неповторимый отпечаток и на тех, кто тут родился, и на тех, кто провёл здесь лишь пару месяцев, а оставил след на столетия. Одесского обаяния хватит на преодоление любых исторических превратностей. Перед вами, дорогой читатель, книга, рассказывающая удивительную историю о талантливых людях, попавших под влияние Одессы – этой «Жемчужины-у-Моря». Среди этих счастливчиков Пушкин и Гоголь, Бунин и Бабель, Корней Чуковский – разные и невероятно талантливые писатели дышали морским воздухом, любили, творили.
«Во втором послевоенном времени я познакомился с молодой женщиной◦– Ольгой Всеволодовной Ивинской… Она и есть Лара из моего произведения, которое я именно в то время начал писать… Она◦– олицетворение жизнерадостности и самопожертвования. По ней незаметно, что она в жизни перенесла… Она посвящена в мою духовную жизнь и во все мои писательские дела…»Из переписки Б. Пастернака, 1958««Облагораживающая беззаботность, женская опрометчивость, легкость»,»◦– так писал Пастернак о своей любимой героине романа «Доктор Живаго».
Перед вами не сборник отдельных статей, а целостный и увлекательный рассказ об английских и американских писателях и их книгах, восприятии их в разное время у себя на родине и у нас в стране, в частности — и о личном восприятии автора. Книга содержит материалы о писателях и произведениях, обычно не рассматривавшихся отечественными историками литературы или рассматривавшихся весьма бегло: таких, как Чарлз Рид с его романом «Монастырь и очаг» о жизни родителей Эразма Роттердамского; Джакетта Хоукс — автор романа «Царь двух стран» о фараоне Эхнатоне и его жене Нефертити, последний роман А.