Эвтаназия, или Последний парад - [28]

Лолита, совершенно без комплексов, предложила всем женщинам отправить в следующий круиз своих опостылевших любовников, а самим… Вот тут Лолита не выдержала, искренне расплакалась, и сказала, что отправится вслед за Галой. В студию вбежал взволнованный Саша Цекало и стал бурно прощаться с Лолитой.

— Рекламная пауза! — закричала Лолита, и на экране появилось лицо Алекса.

Он с восторгом и вдохновением рассказал о новом круизе:

— Уже не осталось людей, которые бы не понимали всей романтичности и красоты достойного и безболезненного ухода из жизни! Мы переоборудовали два танкера в комфортабельные корабли JEUTANAZIJA-2 и JEUTANAZIJA-3, по всей вероятности и на этом не остановимся. Слишком много желающих. Очень много заявок из Грузии, Таджикистана, Узбекистана и других республик бывшего СССР.

Будем работать над тем, чтобы предоставить такую возможность всем желающим!

— С размахом парни, — выключил телевизор адмирал и повернулся к офицеру. — Уже танкеры народом загружают! Откуда же столько желающих?

— А кто их, старых, спрашивает? — смущённо улыбнулся офицер. — Нальют стакан — они и подписывают бумажки. Ну и молодёжь пошла продвинутая — сообразила, как решить квартирный вопрос. Тут мне сообщили, что группа депутатов Госдумы закон предложила.

— Неужто протащат закон об эвтаназии? — насторожился адмирал.

— Об обязательной эвтаназии! — уточнил офицер. — Вместо пенсии.

— Вот так вы хотите от нас избавиться, — усмехнулся адмирал и строго посмотрел офицеру в глаза, — что, и мне местечко присмотрели?

— Да что вы, товарищ адмирал, — зарделся офицер, — вы же на пенсию не собираетесь?

— Не дождётесь! — голос адмирала прогремел громко и грозно. — Докладывать мне о следовании корабля ежедневно!

— Слушаюсь, — вытянулся офицер. — С Интерполом снова проблемы. Константидис сообщает, что никакой пешей колонны русских в Турции нет.

— Нет? — поднял брови адмирал. — «Ехал грека через реку, видит грека — в реке рак!» Дай ему ориентировку!

* * *

Несколько комфортабельных автобусов с надписью «Янычар» по бокам и колонна мощных грузовиков с тем же фирменным знаком остановились неподалёку от шумного базара. Из автобусов вышли прилично одетые русские и быстро развернули фирменный торговый комплекс.

Матвей, которого с трудом можно было узнать в поджаром, слегка небритом, ещё не старом мужчине, набрал номер телефона на своём мобильнике и к автобусам сразу потянулись машины перекупщиков — турков.

Из недр механизированной колонны выгружались трубы большого диаметра, оборудование для строительства газоперерабатывающих заводов, минеральные удобрения и чугунные чушки для сталелитейных комбинатов. Освободившиеся площади тут же загружались турецкой мануфактурой, обувью и прочими товарами.

Турки громко торговались с Матвеем, но тот лениво отмахивался от крикливых басурман и стоял на своей цене. В результате компромисса и пересчётов турки соглашались на компенсации и совали Матвею мятые пачки долларов.

Евлампий в новой рясе, в новых кроссовках «Адидас», с большим новым крестом на груди расхаживал по антикварному ряду и любовался старинными медными подсвечниками.

Рука Георгиса Константидиса легла на плечо Евлампия и тот в недоумении обернулся.

Обожжённое афганскими ветрами и непальскими морозами лицо комиссара светилось неподдельной радостью.

— Вы, батюшка, с «Эвтаназии»? — устало прохрипел Георгис.

— С неё, будь она неладна, — сознался Евлампий и подхватил Георгиса под руку, — ты бы присел, сынок, совсем извёлся.

— А где же народ ваш? — огляделся вокруг Георгис.

— Да вон, у торгового комплекса! — указал направление Евлампий. — Все здесь.

Георгис с недоумением смотрел на группу бодрых, подтянутых, прилично одетых мужчин и элегантных женщин.

— Так это же другой народ, — пробормотал Георгис.

— Ты, сынок, не сомневайся, — повёл к автобусу Евлампий Константидиса, — народ тот же самый. Только Господь явил нам чудо и дал Божье благословение за веру истинную. А ты, сынок, откуда такой битый-тёртый? Небось, тут в рабском труде мыкался? Идём, я тебя с нашим директором познакомлю, может он тебя к нам в артель возьмёт.

Евлампий подвёл Георгиса к Матвею:

— Матвей Петрович, тут вот ещё одна душа христианская нашлась.

— Евлампий, — обернулся Матвей с недовольным видом, — может, ты по всей Турции бомжей насобираешь? Ты кто такой? — ткнул он пальцем в грудь Константидиса.

— Интерпол, — сунул руку в карман Константидис и достал оттуда фирменный жетон.

— Ох ты, Господи, — изменился в лице Евлампий и испуганно глянул на Матвея.

— Что же вы сразу-то не представились, — засуетился тот. — Чем обязаны? Фирма у нас зарегистрирована, налоги платим, закон чтим!

— С чего бизнес начал? — строго посмотрел в глаза Матвею комиссар.

— Так все же так начинали! — простонал Матвей и схватился за голову. — Уже и думать забыли о тех временах!

— Ладно, ладно, — присел Константидис, — не дёргайся. Если поможешь следствию — забудем и мы.

— Я с «Юкосом» дела не имел! — насторожился Матвей.

— Да что, на «Юкосе» свет клином сошёлся, — разозлился Георгис, — мне нужны свидетели по делу «Эвтаназии»! Забыл, что ли, как тебя в трюм запихнули и на смерть повезли?