Европолис - [23]

В этот вечер в заведении никого не было.

Лишь один старик с багровым лицом и красным носом, склонившись над чашкой чая, посасывал трубку, зажатую в зубах.

Это был эконом клуба, мистер Блейк. Постоянно на взводе, он не пил ничего, кроме ямайского рома, который наливал в чайную чашку.

Потт сделал знак Блейку, и тот, принеся две чашечки кофе, незаметно скрылся через заднюю дверь.

— Вот о чем речь, — начал англичанин шепотом. — Мы организуем на Дунае общество спасения. И вы обязательно должны стать его членом. Спасение севших на мель пароходов продолжает оставаться самым прибыльным из всех предприятий на Дунае. На чем, вы думаете, нажил себе состояние этот пират Калаврезо? Он договаривался с капитанами, те сажали суда на мель, и он отправлялся их спасать… Цены устанавливались заранее. А английский «Ллойд» платил страховку в фунтах стерлингов, чистоганом. Моя контора имеет шесть пароходных агентств и представляет здесь, на Дунае, самое большое страховое общество в мире, английский «Ллойд».

— Хорошо, — смущенно хмыкнул американец, — но для этого нужен огромный капитал…

— Ведь я у вас ничего не прошу, — прервал его Потт, улыбаясь. — Я только хочу, чтобы вы были вместе с нами. Вот и все на данный момент…

Потт принялся развивать свой хорошо продуманный план.

И Европейская комиссия, и румынские власти у него уже в кармане. Он платит жалованье и наградные телефонистам, чтобы они ему первому сообщали о всех пароходах, которые сядут на мель в судоходном канале.

Спустя некоторое время выйдя на набережную, они оба остановились, с восхищением разглядывая двухтрубный пароход, бросивший якорь у противоположного берега.

— Вот что нам нужно, — произнес Потт, — это «Бертильда». Помпы у нее невероятной мощности. Ежегодно стамбульское общество по спасению судов присылает именно это судно сюда, на Дунай. Оно стоит на страже и поджидает. Не может того быть, особенно к осени, чтобы ему чего-нибудь не перепало. Послушайте меня, спасение судов — это самое выгодное дело на Дунае.

* * *

В один прекрасный день с почтового парохода, прибывшего из Галаца, сошел представительный господин с хорошо выкрашенными каштановыми усами, держа под мышкой элегантную кожаную папку с серебряной монограммой. На дебаркадере его заключил в дружеские объятия полицмейстер Петрэкел Петрашку: они были однокашниками по военному училищу. Гастон Попеску, майор от кавалерии в отставке, завсегдатай различных клубов и удачливый игрок, открыл в столице на паях с Пинкусом Якобсоном Румыно-американскую контору: внутренний и внешний кредит, импорт и экспорт.

«Кто это такой и чего ему нужно?» — недоумевали все агенты, заинтригованные появлением неведомого лица. Маклеры, прирожденные ищейки, стали принюхиваться к следам. А вечером все были поражены, увидев его в пивной Герасе, сидевшим во главе стола между полицмейстером и американцем.

— Хочу вам предложить заняться нефтью, — вкрадчивым полушепотом говорил майор. — Я не имел чести быть с вами знакомым, но мой товарищ по оружию, Петрэкел, мне много рассказывал о вас. Он же может сообщить вам все сведения и обо мне. Последуйте моему совету, и вы будете благодарить меня всю жизнь. Самым выгодным делом в нашей стране остается все та же нефть.

Американец терпеливо слушал, хотя мало что понимал в земельных участках, ежегодных отчислениях, необходимости сплочения и акциях. Когда же он нерешительно попытался сказать, что у него нет никакого капитала, майор покровительственно похлопал его по плечу:

— Мой дорогой, у вас никто ничего и не просит. Мы хотим только того, чтобы вы приехали к нам и во всем убедились собственными глазами, увидели бы те участки, которые находятся у нас в эксплуатации. Мы очень хотим, чтобы вы примкнули к нашей компании.

И, заказав бутылку шампанского, он достал из папки набросок плана округа Морень.

Уходя, майор оставил на столе царские чаевые. Да, такая уж у него была широкая натура. Сегодня, не сморгнув глазом, давал на чай сотню, а на следующий день занимал двадцатку. Не имея капитала, беря в долг, где только можно, он вел себя с достоинством, потому что долги, как он утверждал, именно и доказывают величину кредита, которым пользуется человек.

Как мог этот человек нахватать долгов на несколько миллионов лей — это было тайной. О нем рассказывали, что, уехав из Парижа по уши в долгах, он послал из Бухареста всем своим кредиторам приглашение на собственные похороны.

Какой-то грек, приехавший из Одессы, который занимался вывозом черной икры, предлагал американцу весьма выгодное дело: организовать лов рыбы в открытом море специальными траулерами, как это делается в Северном море.

Еще один тип все тянул его вступить в акционерное общество, которое основывалось с целью строительства фабрики для изготовления бумаги из камыша.

Хотя никто не требовал от американца немедленного вложения денег, родственники, друзья и соотечественники были весьма встревожены всеми этими предложениями, исходившими от иностранцев.

Когда в городе распространился слух, что американец намерен заняться нефтью, отчаяние было всеобщим.

Греки выходили из себя от злости. Яростные споры вспыхивали в кофейнях, и люди во всеуслышание поносили вмешательство иностранцев в местные дела на Дунае. Любое предложение, идущее со стороны, принималось как попытка узурпировать столь долгожданный капитал, как посягательство на интересы греческой общины.