Европейские негры - [35]

– Не знаю до сих пор; но мне кажется, что он продолжает наблюдать за мною.

– Это мечта вашего воображения.

– Нет; мне казалось несколько раз, когда я ходил по городу ночью, что кто-то повсюду следит за мною; мне слышались шаги сзади меня. Но оставим это. расстроенный появлением его у канала, я всю ночь бродил по улицам, и к утру увидел, что забрел в отдаленный бедный проулок, где живет один из моих земляков, нищий переплетчик, которому я оказывал некоторые услуги. Я не знал, куда приклонить голову и зашел просить пристанища у него.

– Почему ж вы не пришли в ту же ночь ко мне? Вы знаете, что я принимал в судьбе вашей самое живое участие?

– Что делать! Бедняки недоверчивы.

– Продолжайте же ваш рассказ.

– Теперь я вижу, что ошибался: вы на самом деле принимаете во мне участие, мне здесь отрадно и легко; а у переплетчика мне было очень-тяжело, хотя и он принял меня чрезвычайно-радушно. Я помогал ему в работе, как умел. Если б вы посмотрели, как живут эти бедняки! Вся семья в одной комнате, сырой и мрачной; спят на тюфяках из гнилой соломы или на ветхом дырявом ковре… У меня в кармане был талер и мы на него утопали в роскоши два дня; хозяева мои с детьми ели до-сыта…

– Я вас попрошу навестить это семейство и передать им небольшое пособие, сказал Артур. – Но вы утомлены и взволнованы, пора отдохнуть. Постель для вас готова.

Крепко уснул бедный Бейль, и на другое утро казалось ему сном, когда он увидел себя в чистой, теплой, хорошо-мёблированной комнате, и на столике уж был приготовлен для него стакан ароматического кофе.

– Знаете ли, что я придумал, г. Бейль? сказал Артур, входя к своему гостю: – когда вы оправитесь от своих злоключений – до того времени, разумеется, вы должны жить здесь – когда отдохнете и успокоитесь, я поговорю о вас батюшке: быть-может, он найдет для вас место в своей конторе. Ведь вы прекрасно знаете бухгалтерию; в этом отдавал вам справедливость сам Блаффер. Знаете, это было бы превосходная вещь даже и в том отношении, что Блаффер, приходя в контору батюшки, стал бы кланяться вам. Но это после. Теперь надобно позаботиться о вашем туалете. А вот и парикмахер, который приведет в порядок ваши ужасные волосы и усы. Я между-тем несколько поработаю.

Едва Бейль успел кончить свой туалет и посмотреться в зеркало, причем остался доволен эффектом своих прекрасных усов, как у подъезда остановилась карета и в комнату вошли Данкварт и барон фон-Бранд. Обменявшись несколькими фразами с Артуром, у которого был в первый раз, Данкварт сказал:

– Я к вам по важному делу, г. Эриксен. Мне поручено… но позвольте, у меня записано, я найду эту записку, иначе перепутаю: у меня столько дел, что невозможно всего припомнить.

Он начал пересматривать листы своей заносной книжки. Между-тем Бранд спросил Артура: «Кто этот молодой человек с черными усами, которого мы встретили в вашей зале? У него такое выразительное и приятное, хотя и не красивое лицо».

– Это г. Бейль, превосходный человек, которому я искреино желаю добра.

– Кто же он такой?

– Теперь нельзя сказать вам ничего об этом; но он может быть прекрасным секретарем, бухгалтером, гувернёром. Он ищет себе одно из этих мест.

– И вы рекомендуете его?

– Да, я ручаюсь за него, как за самого себя.

– Хорошо, мы об этом подумаем; я нуждаюсь в честном и акуратном человеке. Скажите ему, чтоб он зашел ко мне послезавтра, в семь часов вечера. – Данкварт, нашли вы наконец заметку, которой искали?

– О! давно нашел; но мне попалась другая заметка, очень-интересная и относящаяся к вам, барон; к-сожалению, она набросана слишком-наскоро, и я не могу теперь хорошенько припомнить её смысла. У меня написано: «герцогиня спрашивала о бароне Бранде и о…» дальше я могу разобрать только слово «полиция» или что-то подобное. Это что-нибудь не так. Какое отношение между вами и полициею? Впрочем, не мешайте, я подумаю и вспомню… Ах! вспомнил: она спрашивала, справедлив ли слух, будто вы женитесь на дочери директора полиции.

– Какая нелепость! с досадою сказал Бранд: – как это глупо, что холостой человек не может показать носа в дом, где есть девица, чтоб не придумали вздорных историй о сватовстве и тому подобном! Уверьте герцогиню от моего имени, что это неправда.

– Я так скажу ей. До свидания, г. Эриксен – и рассеянный Данкварт, совершенно забыв о поручении, по которому приехал, встал и хотел протянуть руку хозяину, но, сообразив, что Артур просто живописец и более ничего, тотчас же отдернул ее назад и, важно поклонившись, пошел из комнаты вместе с Брандом.

Но едва сел он в карету, как вспомнил о своем деле, и лакей его, вернувшись в комнату, сказал, что г. Данкварт покорнейше просит г. Эриксена на минуту выйти к нему, но важному делу.

Эта неделикатная просьба раздражила молодого человека; но, желая до последней крайности исполнить обязанности вежливого хозяина относительно человека, который в первый раз посетил его, Артур вышел на лестницу.

– Любезный друг, сказал тоном прокровительства Данкварт: – я приезжал к вам по следующему делу: вызнаете, каким весом пользуется при дворе герцогиня; она видела портрет молодого графа Форбаха, сделанный вами, и находя ваш талант заслуживающим поощрения, желает, чтоб вы написали портрет сына её. Вы понимаете, как лестно подобное поручение. Но герцогиня желает прежде видеть еще опыт вашего искусства в портретной живописи, и вы должны, для пробы, сделать портрет кого-нибудь из близко-знакомых ей людей. Вы можете поэтому написать мой портрет. Я заеду к вам на-днях с этой целью.