Европа-45. Европа-Запад - [24]
Гейнц осмотрелся вокруг. На рельсах кроме товарняка, в котором были гондолы с навозом, стояло еще несколько пустых вагонов. Залезть в вагон и там выпотрошиться? Нет, какой-нибудь служака может заметить. Еще поднимется крик... Лучше пойти вон в ту уборную.
Уборная была новенькая, из свежих сосновых досок, на которых какой-то ревнитель чистоты арийской расы успел намалевать суриком сакраментальное «Нур фюр дойче»[6] Гейнц не удержался от усмешки. Если бы знал сей писака, для какой цели воспользуется этим немецким нужником унтер-офицер Корн!
Гейнц вошел в уборную, защелкнулся изнутри и быстро развязал узел. Плащ-палатку он приторочил к ранцу. Туда же положил и несколько хлебцев. Остальное оставит здесь.
Через несколько минут Гейнц был готов в далекий путь. Ранец снова за плечами, оружие проверено, баклага и противогаз на месте. Хорошо бы явиться домой в суконном новеньком мундире, из тех, какие дают отпускникам, но теперь уже ничего не поделаешь. Он поедет как есть. Преступление? Пускай. После тех преступлений, что натворили нацисты, его поступок будет светлым пятном на темном фоне убийств, грабежей и насилий. Правда, проще было бы сдаться русским. Но это уже поздно. Пропустил удобное время. Оставил после себя пожарища, трупы, а теперь придет каяться? Кто ему поверит?
Гейнц прислонился спиной к тонкой стенке, скрестил руки на груди и задумался. В последний раз, прежде чем отважиться на отчаянный поступок, он вызывал на открытый разговор свои сомнения, свою совесть и честь.
Сквозь щели в противоположной стенке пробивались красноватые лучи вечернего солнца, слепили глаза. Гейнц зажмурился и сейчас же услышал чьи-то голоса.
Он взглянул в одну из щелей между досками и отскочил, схватившись за грудь.
— Ох, неужели меня? — прошептал он побледневшими, почти серыми губами и опять припал к щели.
От станции вдоль эшелона, спотыкаясь о концы шпал, заглядывая под вагоны и на тормозные площадки, шли два коротконогих полевых жандарма в касках. На груди у каждого белели сегменты металлических жандармских знаков, у обоих были длинные винтовки. Маленькие, почти квадратные жандармы казались близнецами. Гейнц вначале даже подумал, что у него двоится в глазах.
Но жандармов было двое, и они кого-то искали. Кого именно, унтер-офицер Корн знал достаточно точно. Искали его. Потому что вел жандармов друг его детства штабс- фельдфебель Арнульф Мария Финк! Он вытанцовывал впереди, блестящий, как новенький пфенниг, размахивал руками и что-то говорил, говорил, не умолкая ни на миг. А те — в чистеньких френчах, без единой орденской планки, даже без какой-нибудь затертой медальки на груди, зато в отглаженных штанах, надетых с напуском на короткие голенища начищенных сапог,— заглядывали под вагоны, совали туда свои тупые, безразличные морды и, казалось, были готовы вытащить оттуда и продать за щербатый грош даже своего родного отца.
Теперь Гейнц заметил, что у Арнульфа тоже тщательно отглажены штаны, и страх в нем уступил место неудержимой, лютой ненависти. Пусть бы сунулся этот Арнульф сюда со своими кривоногими друзьями! Гейнц показал бы им!.. Дамский браунинг на поясе у фельдфебеля и две пукалки у жандармов — чего они стоят против автомата? Теперь Гейнцу даже хотелось, чтобы Арнульф привел жандармов сюда. Он с радостью сжимал в руках автомат, и его сердце било вгрудь, как в боевой барабан. Когда-то Гейнц читал прекрасные стихи поэта, книги которого штурмовики потом жгли на площадях городов. Строки одного из этих стихотворений вспыхнули сейчас в памяти: «Бей в барабан и не бойся! Бей, бей в боевой барабан! Стучи, мое сердце, и не бойся!»
Его счастье, что с ним оружие. Пока в руках автомат, он свободен, он будет драться за свою свободу, за жизнь и честь. А потом погибнет. Ну и что ж: за честь отвечают головой!
— Он просто сумасшедший,— услышал Гейнц слова фельдфебеля.— Я абсолютно убежден, что он попробует удрать с фронта. Моя обязанность...
В чем состояла обязанность штабс-фельдфебеля Арнульфа Марии Финка, Гейнц не смог разобрать, потому что стенки его убежища задрожали и над станцией вдруг раскатился гром моторов. Самолеты, наверно, шли над самой землей. Гейнц припал к щелке: хотелось посмотреть на советские самолеты, но увидел он только Арнульфа и жандармов, которые поспешно полезли под вагон. А штурмовики, сделав круг над станцией, осыпали ее градом пуль, потом начали бросать бомбы, и Гейнц сразу забыл о жандармах и о фельдфебеле. Он только молил бога, чтобы бомба не попала в уборную. Когда-то, еще в сорок втором году, на его глазах был убит бомбой немецкий генерал, и убит не где-нибудь, а в уборной, на которой тоже было написано: «Нур фюр дойче».
Штурмовики исчезли через несколько минут. Они полетели дальше, и знак равенства, который пролег было между Гейнцем и жандармами, больше не существовал. Жандармы, кряхтя, вылезали из-под вагонов. Арнульф с недовольным видом разглядывал свои штаны, клетчатым платком тер колено.
— Пропали штаны,— услышал Гейнц его слова.— Новенькие!
Один из жандармов буркнул что-то. Другой посмотрел на свои штаны и тоже принялся тереть их рукавом френча, предварительно плюнув на обшлаг.
Видный украинский романист Павло Загребельный, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко, в своем новом романе «Роксолана» повествует об удивительной судьбе украинской девушки Настасьи Лисовской, угнанной в XVI веке с Украины и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство.Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного (Завоевателя) — самого могущественного султана Османской империи.Овладев вершинами тогдашней восточной и европейской культуры, эта знаменитая женщина под именем Роксоланы вошла в историю и играла значительную роль в политической жизни своего времени.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
Библиотека проекта «История Российского Государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Продолжает Библиотеку легендарный роман Павла Загребельного «Евпраксия». Это история русской княгини, девочкой-подростком очутившейся на чужбине и отданной в жены немецкому маркграфу. Самым невероятным образом Евпраксия стала королевой Священной Римской империи Адельгейдой...Роман Павла Загребельного — увлекательное художественное исследование человеческих судеб, каждая из которых не утратила значение и сегодня.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Вы держите в руках знаменитый роман о Хуррем! Книга повествует об удивительной судьбе славянской девушки, украденной в XVI веке и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство. Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного — самого могущественного правителя Османской империи.Действие романа разворачивается на фоне событий, произошедших после казни близкого друга султана — Ибрагима-паши. Главная героиня — Хуррем Султан (Роксолана) — борется за свою любовь с очередной соперницей, иранкой Фирузе.
Исторический роман известного писателя П. А. Загребельного (1924–2009) рассказывает об удивительной судьбе украинской девушки Анастасии Лисовской, захваченной в плен турками и, впоследствии, ставшей женой султана Сулеймана Великолепного. Под именем Роксоланы она оставила заметный след в политической жизни своего времени.Книга также выходила под названием «Роксолана. В гареме Сулеймана Великолепного».Перевод: И. Карабутенко.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.