Еврейское счастье военлета Фрейдсона - [17]

— И как оно в новом качестве?

— Еще не поняли, Соломон Иосифович.

Улыбаются обе.

— Пошли отсюда, у меня договорим, — взял он девушек под руки.

У дверей обернулся.

— Коган.

— Слушаю вас, — вытянулся политрук.

— В морге у нас полковник Семецкий лежит. Хладный уже. Надо бы как-то траурно оформить… наглядно в холле. Это теперь ваша же епархия?

— Будет исполнено, Соломон Иосифович, — политрук перевел тональность разговора к больше интимности.

— Я надеюсь на вас, Саша, — улыбнулся ему доктор и повлек за собой девушек из палаты. Да так, что их пожелания нам выздоравливать мы услышали уже из коридора.

— А что с полковником, — спросил Раков.

— Надорвался от анекдотов, — буркнул Коган. — Жил грешно, да и помер смешно. Смеялся. Зашелся. Сердечный приступ. Не откачали… И так бывает.

Он был очень недоволен тем, что Туровский увел новоиспеченных военврачей от нас.

А Раков пожал плечами и снова стал терзать гармонь и петь по старенький дом с мезонином.

Данилкин остановил его и попросил сбацать что-нибудь веселого.

— … а то и так тут настроение траурное.

И Раков, не возражая, растянул меха и, смешно приплясывая на заднице, стал наяривать ''камаринского''.

— Пуговица! — вдруг воскликнул Коган, перебивая разухабистый мотив. Это нейтральное слово прозвучало у него как архимедова ''эврика''.

Подняв из-под кровати Данилкина пуговицу, отлетевшую от хлястика с шинели Шумской, Коган, как бы оправдываясь, заявил.

— Отдать же надо, а то нарушение формы одежды получается…

И исчез из палаты.

Я же растянулся на койке и, пока оставалось некоторое время до обеда, раскрыл кем-то принесенную мне книгу в простом картонном переплете, оклеенном бежевой бумагой, уже потертой. ''История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс''. Под редакцией комиссии ЦК ВКП(б). Одобрен ЦК ВКП(б). Москва. ОГИЗ. 1940 г.

Интересненько… Как они тут живут?

Обед принесли, когда уткнувшись в предисловие, осмысливал я утверждение, что данная книжка есть ни больше ни меньше как ''энциклопедия философских знаний в области марксизма-ленинизма'', в которой дано ''официальное, проверенное ЦК ВКП(б) толкование основных вопросов истории ВКП(б) и марксизма-ленинизма, не допускающее никаких произвольных толкований''.

От оно как…

Вовремя мне эта книжка на глаза попалась.

Особенно если я сам тут в этой ВКП(б) и состою.

Это очень хорошо для меня, что ''не допускающее никаких произвольных толкований''. Зубрить легче. Путаться меньше.

Бли-и-и-ин. Зовут меня Фрейдсон, а веду я себя как Штирлиц.

Знать бы еще: кто такой Штирлиц?

Лекция по международному положению состоялась через полчаса после обеда. В актовый зал госпиталя набилось народу как сельдей в бочку. И ходячие раненые, и госпитальный медперсонал, и врачи-фельдшера формируемых санитарных поездов.

В президиуме под накрытым красным сукном длинным столом сиротливо скучал комиссар госпиталя, а Коган с указкой в руке красовался у трибуны, где развесили большие карты мировых полушарий и отдельно Европы.

На трибуне стоял большой графин с водой и простой граненый стакан. Я еще ехидно подумал, что докладчику зараз три литра не выпить. Можно было поставить графинчик и поменьше.

Коган прокашлялся и хорошо тренированным голосом стал рассказывать, поясняя свою речь указкой по карте.

— Товарищи, сегодня знаменательный день. День, когда опубликована в ''Известиях'' подписанная в США на Вашингтонской конференции первого января Декларация двадцати шести стран или иначе Декларация объединенных наций. Этой декларацией в мире наконец-то окончательно оформилась Антигитлеровская коалиция, к созданию которой призывал товарищ Сталин с момента прихода фашистов к власти в Германии. Но тогда ведущие европейские страны решили, что им выгоднее провести политику так называемого ''умиротворения агрессора'' и в тысяча девятьсот тридцать восьмом году пошли на сговор с Гитлером в Мюнхене. Пытаясь подпихнуть бесноватого фюрера к походу на восток для уничтожения первого в мире государства рабочих и крестьян, так называемые ''европейские демократии'' отдали ему на растерзание Чехословакию, как впоследствии и Польшу.

Отдав Чехию немцам, англичане и французы одним росчерком пера вдвое увеличили военно-промышленный потенциал Германии, так как чешские заводы были основой военной промышленности Австро-Венгрии в первую мировую войну. И эти заводы теперь поставляют Вермахту танки, самоходные орудийные установки, самолеты, пушки, пулеметы и винтовки. Патроны и снаряды.

Одновременно эти так называемые демократии делали все от них зависящее, чтобы в предвоенный период сорвать мирные инициативы Советского Союза по созданию Антигитлеровской коалиции. Противодействовали в этом нам даже в мелочах. Но в мелочах весьма оскорбительных по дипломатическому протоколу. Так, к примеру, нашу делегацию возглавлял маршал Ворошилов, а французскую… какой-то пехотный капитан. Хотя дипломаты всего мира с Венского конгресса тысяча восемьсот пятнадцатого года исповедует принцип переговоров равных по статусу.

Мюнхенский сговор стран Запада с Гитлером и их противодействие объединению всех прогрессивных сил мира против фашизма оставляли в то время Советский Союз в будущей войне один на один с Германией. И наша страна, чтобы не быть втянутой в войну уже в тридцать девятом году пошла на заключение с Германией пакта о ненападении, который оттянул начало неизбежной войны на два года. И сейчас идет война для нас не один на один с Гитлером, как им этого хотелось, а когда у Гитлера вынужден висеть на холке бульдожьей хваткой Черчилль, за которым стоят США. Они не торопятся открывать второй фронт в Европе, и всё же мы не одни в борьбе с фашизмом, и не только морально. Они все же вынуждены драться с немцами на второстепенных фронтах в африканских пустынях и средиземноморских островах.