Еврейский юмор - [52]

Как же отреагировали раввины разных религиозных направлений американских евреев на постановление Рабби Халеви?

Реформаторские раввины встретились и решили: мы не ограничиваем себя иудейским законом [халак-ха], и потому реформаторские иудеи, если желают, могут продолжать курить.

Консервативные раввины встретились и решили: «Постановление рабби Халеви обосновано. С этих пор раввинам консерваторов курить непозволительно». (Поскольку все знают, что правила консервативных раввинов касаются только их, то консервативные миряне редко придают этому значение.)

Ортодоксальные раввины встретились и решили: «Постановление рабби Халеви является обязательным. С этих пор ортодоксальный иудей, который решает курить, должен сперва продать свои легкие гою».

Анекдот, намеренно обидный для всех евреев, поскольку помимо того, что высмеивает ритуальную продажу хамеца ортодоксами, он содержит характерную критику ортодоксами неортодоксальных течений: реформаторские раввины не заботятся о том, что Тора или иудейский закон говорят о чем-либо, – это не имеет к ним отношения. В одном из межцерковных диалогов, в котором мне довелось принимать участие несколько лет назад, вскоре после того, как реформаторское движение поддержало Цесара Чавеса в бойкоте винограда, собранного низкооплачиваемыми рабочими мексиканского происхождения, консервативные раввины вывели из себя своих реформаторских коллег, подметив: «Реформаторский раввин, публично поедающий свинину на Йом-Кипур, не будет иметь никаких проблем на Главной конференции американских раввинов [ассоциации реформаторских раввинов], покуда он не достанет на десерт виноград».

Здесь досталось и консервативному движению. Консервативный иудаизм заявляет о своей верности иудейским законам, как ортодоксы, но при этом большей, чем ортодоксы, открытости для внесения изменении и преобразований в закон божий в соответствии с историческими реалиями. Однако это заявление верно скорее в теории, чем на практике. В реальной жизни евреи, связанные с консервативными синагогами, имеют склонность мало придерживаться иудейских обрядов, которым следуют раввины. Как сказал один ортодоксальный раввин, ставший духовным лидером синагоги консерваторов: «Я ортодоксальный раввин в консервативной синагоге с реформаторскими прихожанами».

Но сердцем анекдота является открытая критика широко известной юридической фикции ортодоксов. Все религиозные системы, которые основаны на текстах, имеющих божественное происхождение, нуждаются в подобных юридических фикциях (католическая церковь иногда выдает свидетельства об аннулировании брака даже парам, прожившим вместе годы, в качестве меры, позволяющей обойти запрет церкви на развод). Без подобных «необходимых фикций», религиям бы пришлось буквально следовать своим текстам, что могло бы привести к громадным финансовым потерям, как в случае с хамец, или к ужасной несправедливости, как в случае невозможности расторгнуть несчастливый брак католической пары.[141]

Значительная часть юмора ортодоксов направлена на крайний ритуальный педантизм некоторых исполнительных иудеев. Одним из спорных вопросов в жизни иудеев является кашрут. Теоретически, иудей, придерживающийся кошерности, должен иметь возможность есть в доме любого другого иудея, который также придерживается кошерности. На практике же многие ортодоксальные евреи едят только у себя дома, в домах нескольких избранных людей, которых они хорошо знают, или в ресторанах, которыми заведуют раввины. Многие особо осторожны в том, где они едят мясо, поскольку кошерные правила забоя скота очень усложненные.

В иудейской традиции есть обещание, что в «Мире Грядущем» у людей на столе будет одно из двух блюд: шор ha-бор (мясо диких волов) и левиафан (огромная рыба).

Возникает вопрос: «Почему первого блюда недостаточно, и почему Богу потребовалось добавить в меню рыбу?»

Ответ: «Это для тех очень набожных иудеев, которые будут говорить: „Я не уверен в его кашруте. Подайте мне кусок рыбы“».

Другая тема для сатиры среди ортодоксов – разговоры в синагоге, которые случаются во время службы. Утренняя служба на Шаббат достаточно длинная, и во многих приходах она может длиться часа три, а то и больше. Большинство ортодоксальных иудеев и не помышляют о том, чтобы пропустить давенинг, но когда им наскучивает, они начинают разговаривать. Эта проблема одна из давнишних в иудейской жизни, и уже в средневековых сводах правил есть предупреждения не разговаривать в ходе молитв. Несмотря на это, одна из ортодоксальных синагог в Бруклине разослала своим членам по почте следующий опросный лист.

Пожалуйста, укажите свои интересы, чтобы на службах мы могли усадить вас с теми людьми, с которыми у вас есть много общего. Вы бы предпочли сидеть с теми, кто

• говорит о фондовых биржах?

• делится местными сплетнями?

• сидит тихо и действительно молится?

• говорит о спорте?

Одна из причин столь длительной службы в том, что многие молитвы повторяются неоднократно. Наиболее важная, Шмонэ Эсрэ, сперва читается прихожанами про себя, а затем кантор читает ее вслух. Другая молитва, Екум Пуркан