Еврейский юмор - [51]
Анекдоты, которые рассказывают иудеи о своих прихожанах
– Если бы у меня было трое таких, как вы, – говорит раввин одному из своих противников в совете директоров синагоги, – я бы был счастливым человеком.
– Вы о чем говорите, рабби? – ответил тот человек. – Я всегда вас критикую. Почему же вы были бы счастливы, если бы таких, как я, было трое?
– Потому, что у меня таких, как вы – тридцать. И если бы было только трое, я бы был счастлив.
В 1950-х годах, по случаю ежегодного собрания Ассамблеи раввинов, ассоциации консервативных раввинов, Рабби Макс Арзи встал, чтобы сделать заявление: «Все рабби, которые довольны своими советами директоров, встречаются через полчаса на втором этаже, в телефонной будке».
Как показывают два предыдущих анекдота, запугивание со стороны правления особенно досаждает раввинам.
Иудей, чужой в этом приходе, появляется в большой синагоге и становится в ряд тех, кто хочет попасть на прием к известному раввину. Чужака сопровождает его десятилетний сын.
– Рабби, мой сын хочет стать раввином… Поскольку вы для нас в этом образец, мы проехали сотни миль, чтобы он мог с вами встретиться.
Раввин засиял, возложил свои руки на голову мальчика и тепло говорит:
– Сын, я рад, что ты желаешь стать раввином, это святое призвание. Теперь, когда ты здесь, преодолев столь большое расстояние, чтобы встретиться со мной, хочешь ли ты задать мне какой-то вопрос?
– Да, – говорит мальчик. – Помимо того, что вы произносите здесь речи, чем вы еще занимаетесь?
Раввин снимает руки с его головы, его лицо слегка искривляется, и он говорит:
– Да ты, я вижу, хочешь быть не раввином, а президентом синагоги.[140]
Наверное, самым большим разочарованием для всех раввинов является безразличие многих лидеров из мирян к самым основополагающим ценностям иудаизма.
Раввину необходимо выступить перед прихожанами, которые ищут нового духовного лидера.
– О чем вы собираетесь сказать? – спрашивает президент раввина, пока они идут к синагоге.
– О соблюдении Шаббат, о важности для иудеев того, чтобы этот день был действительно священным, без покупок, без траты денег.
– Я бы этого делать не стал, – предупреждает его президент. – У людей здесь и без того мало времени, и они вынуждены ходить за покупками тогда, когда есть возможность. Есть ли у вас еще какие-то мысли, о чем можно сказать?
– Кашрут [предписания по питанию для евреев].
– Рабби, я бы не стал в это вдаваться. Разве вы не понимаете, насколько трудно здесь соблюдать кошерность? Кошерное мясо намного дороже. Бедным хозяйкам придется иметь два набора посуды и столовое серебро и все время следить, чтобы они не перепутались между собой. Нельзя ли сказать о чем-то другом?
– Хорошо. Я скажу о еврейском образовании, важности дневной школы…
– Вы с ума сошли, рабби! Люди здесь не хотят, чтобы евреи выделялись среди всех остальных. Кроме того, занятия в дневной школе идут долго, и у детей не остается времени на уроки музыки, танца, каратэ и баскетбола.
– Не понимаю, – говорит раввин, – если я не могу говорить о Шаббате, о Кашруте, о еврейском образовании, о чем же я, по вашему мнению, должен говорить?
– Ба, да конечно же об иудаизме.
Юмор еврейских ортодоксов
В Соединенных Штатах большинство ортодоксальных евреев пользуется достаточно специфичной лексикой, в которой слова из иврита и идиша свободно переплетаются с английской речью. Если еврей из реформаторов может спросить приятеля: «Ты пойдешь в храм в пятницу вечером?», то ортодоксальный еврей, скорее всего, построит вопрос так: «В каком шуле ты давениш [молишься] на Шабо?»
В силу того, что жизнь ортодоксального еврея связана со множеством ритуалов и весьма обширным «еврейским» лексиконом, их анекдоты обычно непонятны для нетрадиционных евреев.
В ортодоксальном юморе, на удивление много бунтарского, и зачастую он нацелен на еврейские ритуалы. Например, во время Песаха Тора строго запрещает евреям потреблять или даже иметь в доме продукты брожения, называемые на иврите хамец. Утром за день до начала праздника все верующие евреи сжигают такой хамец, как хлеб, и при этом повторяют молитву, снимающую с них ответственность за те продукты, которые они по недосмотру не уничтожили.
Самые дорогие виды хамеца, такие как виски или приборы, в которых их подают, на время праздника прячутся в подвале или закрытом буфете. Поскольку правилами Торы евреям запрещено даже просто иметь хамец во время Песаха, то раввин, действуя от лица всей общины, продает эти продукты нееврею, который выплачивает символический задаток и соглашается не пользоваться этим до истечения праздника. Как только Песах проходит, нееврей сообщает раввину, что он решил не выплачивать остаток суммы. Тогда сделка тут же расторгается, и хамец возвращается обратно своим прежним еврейским обладателям. Таким образом требование Торы к евреям не обладать никаким хамецом на Песах бывает исполнено, и в то же время евреям нет необходимости выбрасывать или продавать ценный хамец по смехотворно низким ценам. Все это было своего рода подоплекой для следующего рассказа.
Несколько лет назад главный раввин Тель-Авива, Давид Халеви, постановил, что иудеям запрещено курить, на основании того, что курение угрожает здоровью, а это идет вразрез с библейским стихом: «Только берегись и тщательно храни жизнь свою» (Второзаконие, 4:9).
