Еврейские народные сказки. Том III. Сказки евреев арабских стран - [182]

Тогда Абу Катерина окончательно решил, что больше работать не пойдет, будь что будет. И сказал жене так:

— Знай же, жена моя, что я устал от такой рабской жизни. Я не хочу больше жить, и завтра я лягу на пол, как будто бы умер, а ты станешь рыдать надо мной, и тогда я распрощаюсь с жизнью в неволе.

— Да будет так, как ты велишь.

Когда на следующий день мастер пришел звать Абу Катерину на работу, он увидел на полу «труп», завернутый в простыню, в голове и в ногах у него стоят свечи, а жена оплакивает его, говоря:

— Абу Катерина умер, Абу Катерина мертв…

Но она сделала рукой вот так, как бы говоря: «Не умер Абу Катерина».

Мастер понял уловку и сказал:

— Если так, то нужно похоронить его до вечера.

Спустя некоторое время Абу Катерину уже несли в гробу, в котором специально проделали дырочки, чтобы «труп» мог дышать.

А в полночь послышался голос:

— Пусть недавно умершие восстанут и идут строить Храм — ту его часть, которая была разрушена.

И Абу Катерина подумал: «Почему это я встану и буду строить здесь Храм, не получая никакой платы, если у моей семьи даже куска хлеба нет? Лучше уж буду работать около дома и помогать семье своей работой».

И правда, Абу Катерина вернулся на работу и больше не валялся в кровати — он больше не был лентяем и ни на что негодным человеком.

КОММЕНТАРИЙ К СКАЗКЕ 60 (ИФА 1428)

Рассказано Флорой Коген, родом из Египта, ее дочери Плане Коген Зогар в 1959 г. в Тель-Авиве.

Культурный, исторический и литературный контекст

Пол, сила и насмешка

Это гендерная сказка, она обращается к фундаментальным социальным отношениям, помещая персонажей в комическую ситуацию. В поздней Античности еврейские мужчины считали женщин ленивыми, как гласит высказывание из Иерусалимского Талмуда (ИТ, Псахим 1:4). Возможно, в обществе эго представление не было превалирующим, поскольку еще в библейский период автор Книги Притчей красноречиво выражает прямо противоположную идею, говоря о добродетельной жене (Притч. 31:10–31) (см. комментарий к сказке ИФА 501, наст. т., № 42). Однако даже это рассуждение начинается риторическим вопросом «Кто найдет добродетельную жену?»², из которого следует, что и с точки зрения автора такая женщина — большая редкость. В Книге притчей также несколько раз порицаются ленивые мужчины (Прич. 6:6, 9, 10:26, 13:4, 15:19, 19:24, 20:4, 21:25, 22:13, 24:13, 26:14–16), но вот ленивые женщины не упомянуты ни разу. Некоторые из этих образов переходят в более поздний фольклор: например, ленивый муж-лежебока, которого упрекают: «Сколько можно лежать, лентяй?» (Притч. 6:9). Также комически описывается мужчина, который был настолько ленив, что «запустит… руку в блюдо, а до рта не донесет» (Притч. 19:24, 26:15).

Христианство считает праздность (acedia) одним из семи смертных грехов; такое отношение сформировалось под влиянием как иудаизма, так и античной культуры. В исламе праздность порицается в этических книгах. Коран упоминает лень при исполнении ритуалов и молитв, высказываясь против лицемеров, которые «когда… встают на намаз, встают неохотно» (4:142), и против скептиков, которые «лениво совершают намаз» (9:54). Похожие истории, порицающие лень, не редки в мусульманском обществе, да и во всем мире.

В мировом фольклоре можно выделить три типа лентяев: жена, ребенок и муж. В следующих фольклорных сюжетах жена обвиняется в лени: 902* «Излечение ленивой женщины», 1370 «Ленивая жена», 1370 «Ленивая жена изменилась» (нов. изд.), 1370В* «Жена слишком ленива, чтобы прясть», 137 °C* «Разнообразные истории о ленивой жене» (нов. изд.) и 1453 «Проверка невесты: ключ в льне указывает на ленивость». Фольклорный сюжет 1950 «Три лентяя» — это история о шуточном достижении: дети или королевские подданные соревнуются, кто ленивее, надеясь получить награду или большую долю наследства. Ранее С. Томпсон замечал, что «такие соревнования появляются практически во всех собраниях европейских сказок, но, похоже, за пределами Европы не существует ни одной такой истории» [1]. Однако за прошедшее с тех пор время такая сказка была записана в Египте и в других арабоязычных странах [2]. Фольклорный сюжет 986 «Ленивый муж» высмеивает работающего с неохотой кормильца, которого жена заставляет выполнять свой экономический долг. Настоящая сказка является вариантом этого сюжета.

Энно Литтман (1875–1958) обнаружил в арабской версии ФС 986 европейское влияние. В том варианте, который он записал в Сирии и в Иерусалиме в 1900 г., мужа звали Шейх Бонсина, что позволяет предположить его итальянское происхождение [3]. В данной сказке мужа зовут Абу Катерина, в чем тоже можно усмотреть европейское влияние. Согласно другой точке зрения, европейские аллюзии в таких сказках являются способом высмеять чужеземцев.

Еще одна особенность настоящей сказки, заслуживающая внимания: жена здесь играет доминирующую роль в доме. Такой статус может быть либо отражением реальности, либо проекцией женского желания иметь определенный вес в традиционном обществе, для которого характерна подчиненная позиция женщины.

Мертвые и постройка Храма

В ИФА присутствуют два варианта этой истории. Израильский араб-христианин рассказал историю (ИФА 19508), в финале которой Абу Катерина предпочел дом преисподней, где ему пришлось бы присоединиться к людям, которые строят там дома. Эта вариация не обязательно отражает существующие различия между традициями. Представление о том, что мертвые должны строить Иерусалимский храм, не встречается в более ранней еврейской традиции — ни в письменном виде, ни в устном. Зато оно обнаруживается в арабском фольклоре, который повествует об израильтянах ('исра’илият), некоторые из них, возможно, были евреями, перешедшими в ислам.