Еврейские народные сказки. Том III. Сказки евреев арабских стран - [179]

Несправедливо обвиненный

Род занятий и социальное положение несправедливо обвиненного в этом нарративном цикле могут варьироваться. К примеру, Сусанна (см. ниже в данном комментарии) — жена главы общины, а в историях, где мудрость проявляет юный царь Соломон, несправедливо обвиненными выступают крестьянин, богатый купец или вдова. Эти истории имеют этическую ценность и не призваны отражать классовую напряженность или протест.

Умный ребенок

В еврейской нарративной традиции можно выделить три модели вмешательства умного ребенка в судебный процесс:

1) прямое вмешательство,

2) аналогичная, часто абсурдная реализация судебного решения за пределами зала суда,

3) шуточный суд, в котором дети проигрывают тот же судебный случай, предлагая альтернативное и справедливое решение вопроса.

Сказки этого цикла обычно реализуют не одну из описанных выше моделей, а совмещают воедино две или все три модели. К примеру, в данной сказке дети и разыгрывают суд и приводят абсурдный аналог принятого судебного решения. Самыми выдающимися детьми, выступавшими в роли судьи, были Даниил и царь Соломон. В некоторых сказках, как, к примеру, в данной, судьей становятся безымянные дети.

Сусанна

История о том, как мудро Даниил рассудил дело Сусанны, присутствует в греческом и латинском переводах Книги Даниила и представляет собой одно из трех добавлений к ней [1]. В Септуагинте и Вульгате история о Сусанне помещена в конце книги как 13-я глава, в переводе Феодотиона она предшествует первой главе. Согласно традиции, перевод Библии на греческий (Септуагинта) был осуществлен в III в. до н. э. Как описывается в «Письме Аристея», при дворе египетского царя Птолемея II (285–247 до н. э.) семьдесят евреев переводили Библию на греческий. Гораздо более вероятно, однако, что перевод был сделан одним-единственным александрийским евреем в конце II — начале I в. до н. э. Считается, что перевод Библии на греческий был осуществлен Феодотионом из Эфеса в середине II в.н. э., но перевод Книги Даниила предшествует иторическому Феодотиону почти на век. Скорее всего, он появился в Палестине в I в. до н. э. в небольшой группе, близкой к раввинистическим кругам. История о двух развратных судьях, которые обвиняют Сусанну в прелюбодеянии, и о том, как юный Даниил с помощью умелого перекрестного допроса уличает их в лжесвидетельстве, возникла, вероятно, еще раньше, чем само добавление к тексту библейской книги.

Некоторые библеисты считают, что эта история уходит корнями в древние народные традиции и относится, как и данная сказка, к нарративной модели, в которой умный ребенок вмешивается в судебный процесс, заставляя судей принять справедливое решение.

Эта сказка долгое время была широко распространена в еврейской традиции; можно выделить две ее вариации. Первая следует добавлению к Книге Даниила [2]. С. Томпсон считает, что это одна из тех библейских историй, которые вошли в устную традицию без особых изменений [3]. В варианте эфиопской общины Бета Исраэль Сусанна — вдова, которую от ложного обвинения спасает архангел Михаил в человеческом обличье [4]. В популярной арабской литературе эта сказка известна как «Верная жена и два злых старца» [5].

Начиная со Средних веков история о Сусанне служила темой для живописных полотен, музыкальных произведений и литературных сочинений. Однако большинство художников фокусировали свое внимание на изображении обнаженной Сусанны и двух старцах, а не на ребенке, спасшем ей жизнь своей мудростью. Эту историю иллюстрирует кристалл Лотаря, сделанный в IX в. по приказу короля франков (ок. 835–869), сейчас хранится в Британском музее. Тинторетто (1518–1594), Рубенс (1577–1640) и Рембрандт (1606–1669) запечатлели сцены из истории о Сусанне. Генделю (1685–1759) принадлежит оратория «Сусанна» (1749), а Пауль Хиндемит сочинил оперу «Святая Сусанна» (1922). История о Сусанне также часто обыгрывалась в литературе. Среди поэтов и драматургов XX в. Уоллес Стивенс задействовал тему Сусанны в своем стихотворении «Питер Квинс за пианино», а Джеймс Брайди (1888–1951) написал пьесу под названием «Сусанна и старцы».

Вторая вариация этой сказки — талмудическая (ВТ, Санхедрин 93а). В ней ложно обвиненная женщина — это не Сусанна, а дочь Навуходоносора и старцы — не судьи, а лжепророки Ахав бен Колайя и Цедекия бен Маасейя (Иер. 29:21–23). Эти два самозванца преследуют замужних женщин и убеждают их вступить с ними в сексуальную связь, обещая, что их дети тоже будут пророками. В этой вариации эпизод суда отсутствует, он заменен божественным и магическим судом. Соответственно отсутствует и фигура умного ребенка (Мидраш Танхума 2Ь-За) [6].

В самаритянской версии раскрыть правду помогает как раз детская игра в суд [7]. Эта сказка до сих пор бытует в самаритянской устной традиции [8], впервые она была зафиксирована в самаритянской Книге Иисуса Навина, переведенной с арамейского на арабский в XIII в. или даже раньше.

Игра в суд

Сцена игры в суд, которая приводит историю к справедливому концу, встречается как в еврейской, так и в арабской традициях. В «Тысяче и одной ночи» история построена вокруг мотива J1655.3 «Монеты, спрятанные в горшке с маслом (солениями)». Это история о паломнике, который отдает деньги на хранение другу, но, когда возвращается, друг говорит, что в глаза не видел его денег. Подражая детям, которые играют на улице, судья выводит злодея на чистую воду [