Еврейские народные сказки. Том III. Сказки евреев арабских стран - [155]

— Где люди, которые раньше жили в доме, стоявшем на месте этого?

— Здесь и остались, это их дворец, — ответил привратник.

Раб хотел зайти внутрь, но привратник его не пустил:

— Я не могу пустить тебя внутрь, у тебя нет записки.

Раб вернулся к своему богатому господину и сказал ему:

— Мне нужна записка от вас или письмо, чтобы привратник, который стоит у дверей дома вашего брата, пустил меня.

Брат и его жена очень удивились словам раба и пошли сами посмотреть на дворец бедняка.

— Заходите! — закричал им бедняк из окна.

Они зашли, бросив под лестницу еду, которую принесли с собой, и тогда жена богатого брата спросила у бедняка:

— Откуда у тебя взялись деньги на такой дворец?

И бедняк рассказал ей, что с ним случилось.

Вернувшись домой, жена сказала своему богатому мужу:

— Отправляйся в лес. Найди эту пещеру и принеси оттуда золота и серебра.

И богатый брат сделал то же самое, что и бедняк. Он пришел к пещере с семью верблюдами, навьюченными мешками, и сказал:

— Сазам, Сазам! Откройся!

Появился вход в пещеру, богатый брат зашел внутрь и стал складывать в мешки золото и серебро. Уже шесть из семи верблюдов были нагружены, как вдруг появились великаны. И что же они увидели? Человек грузит их богатства на своих верблюдов!

Они спросили у него:

— Одного раза было тебе мало? Тогда тебе удалось сбежать, но сейчас берегись!

Они набросились на него и разорвали на кусочки, а голову повесили над входом в пещеру.

Жена богатого брата, видя, что ее муж не возвращается, — что же она сделала? Она отправились в полицию и донесла на своего деверя:

— Мой деверь послал своего брата в такое-то и такое-то место и, наверное, убил его там.

Бедняка привели в полицию и допросили, и он рассказал им свою историю. Тогда полицейские поняли, что то, что рассказывает бедняк, чистая правда, и казнили жену богатого брата, поскольку то, что рассказала она, было ложью. А тогда бедняку досталось по наследству и все, что было у богатого брата.

КОММЕНТАРИЙ К СКАЗКЕ 52 (ИФА 19876)

Рассказано Бахлой Хадад, родом из Туниса, Семадар Коген из Кирьят Шмона в 1994 г. в Цфате.

Культурный, исторический и литературный контекст

Стит Томпсон пишет:

Нет никах сомнений, что те, кто рассказывает сказку про открывающийся Сезам (сюжет 676), либо прочли ее в «Тысяче и одной ночи», либо слышали ту же сказку из «Тысячи и одной ночи» в устном варианте, многократно пересказанную. Похоже, что эта сказка вошла в устную традицию практически всех европейских народов, после того как в начале XVIII в. Антуан Галлан перевел «Тысячу и одну ночь» на французский. На данный момент то, что эта сказка (откуда бы она на самом деле ни происходила) прочно вошла в фольклор большей части Европы, — неопровержимый факт. И это позволяет включить ее в число канонических сказок, бытующих в устной традиции [1].

Несмотря на популярность этой сказки, С. Томпсон обходит проблемный вопрос ее распространенности. Антуан Галлан (1646–1715), который первым передал название «Алф лайла ва-лайла» на европейском языке как «Тысяча и одна ночь» (Mille et ипе Nuits), взял эту сказку (ее обычно называют «Али Баба и сорок разбойников») не из сирийской рукописи, с которой делал перевод. Он записал историю, которую ему рассказал в Париже сирийский монах-маронит Ханна Дияб родом из Алеппо. Эту сказку считают «сиротой»: она не прослеживается в рукописях и источниках, которые были доступны Галлану. Действительно,

не существует ни одного надежного арабского текста «Али Бабы», датируемого ранее XVIII в. То есть нет ни одного арабского текста, который был бы старше текста Галлана на французском. Текст сказки, который был найден в дневнике Галлана, совсем не велик — в нем чуть меньше шести страниц. Али Бабу там зовут Хогия Баба. Литературные описания, разработанные позднее, в изначальном тексте почти отсутствуют, а те, которые есть, очень краткие. Текст является просто схемой сюжета. Несколько лет спустя Галлан переработал свои краткие заметки и написал замечательную историю на целых тридцать шесть страниц. Эта сказка прочно вошла в европейский канон «Тысячи и одной ночи», хотя ее автором, вне сомнения, является Галлан [2].

Однако в поисках письменных доказательств исследователи литературной истории этой сказки часто забывают о том, как сложен переход от устной традиции к ее письменной фиксации. Отсутствие литературного текста сказки, наоборот, дает возможность предположить, что она бытовала в устном виде до публикации на французском и позднее, независимо от изданной французской версии, на арабском и других языках. Настоящая сказка, записанная из устной традиции, строится на противопоставлении богатства и бедности двух братьев. Это противопоставление, а также проистекающий из этого конфликт между братьями часто встречаются в еврейском фольклоре и фольклоре других народов (см. комментарий к сказке ИФА 8021, т. 2, № 51). Также и сюжет о неудачном подражании можно найти в сказках многих народов, он является ядром нескольких фольклорных сюжетов [3].

1 Thompson, S. The Folktale (New York: Holt, Rinehart & Winston, 1946), 68–69.

2 Chraibi, A. Gallands Ali Baba and Other Arabic Versions // The Arabian Nights in Transnational Perspective (Ed. U. Marzolph. Detroit, MI: Wayne State University Press, 2007), 4.