Еврейские хроники XVII столетия. Эпоха «хмельничины» - [76]

Просматривая многочисленные акты запорожского архива, относящиеся к торговле с Крымом и Черноморскими портами, мы явно чувствуем среди этих «турчинов», разных Юзефов, Дувидов и т. д. — евреев, но лишены возможности точно доказать это. Вот, напр., переписка о «турчине Дувиде Юзефовиче», купившем у казаков в польском местечке Жиговцы 58 лошадей[38]. Его имя как будто с достаточной ясностью говорит об его еврейской национальности, но документальных доказательств этого у нас нет. Мы знаем далее, что аренда и эксплуатация солончаковых и соленых озер на севере Крыма находилась и в XVIII в. главным образом в руках евреев[39]. А торговля крымской солью, как известно, занимала видное место среди торговых операций Запорожья[40]. Евреи арендуют также постоялые дворы в предместьях Очакова[41], столь часто посещаемого запорожцами.

Забегая несколько вперед, мы скажем, однако, что в следующем изложении у нас будут уже более прочные доказательства представляющегося нам несомненным участия евреев — турецко-крымских купцов в торговле с Сечью. А пока, быть может, достаточным покажется, в качестве косвенного доказательства, такой любопытный факт.

В 1766 г. по поручению российского правительства с разведывательной целью отправляется в татарские владения переводчик войска запорожского Андрей Константинов. Он едет под видом купца. Чтобы не возбудить подозрения в истинных целях своей поездки, Константинов должен, естественно, поступать так, как полагается обычному запорожцу-купцу в ханской Украине. И вот интересно, что, прибыв в город Олту, он отправляется к одному «жиду», с которым ведет беседу на интересующую его тему. Очевидно, встреча купца-запорожца с евреем, тоже, вероятно, купцом, не могла возбудить ни в ком никакого подозрения.

В донесении этого же Константинова есть еще и другой интересный для нас факт. Донося о результатах осмотра так наз. Ханской Украины, он писал: «Из Палеева Озера возвратился я в Сечу, а во всей моей поездке нигде я российских подданных в татарских слободах не нашел, но оные населены волохами, армянами, польскими украинцами и жидами… Оные жиды не орют, не сеют, однак за торговый промысел со всякой продажной вещи по два процента платить должны»[42].

Представляется, что это еврейское купечество ханской Украины, т. е. страны, непосредственно прилегающей к Запорожью и вовлеченной в значительной степени в ее хозяйственную орбиту, должно было в крымско-турецкой торговле с Сечью занимать заметное место, точные размеры которого не могут быть однако учтены при настоящем состоянии материалов.

** III **

«Едва ли сыщется такой народ, из которого бы не было между ними [запорожцами] его уроженца», — писал современник Сечи[43]. «Селения их [запорожских казаков] есть сборище многоразличнейших народов», — свидетельствует генерал Манштейн, близко познакомившийся с запорожцами во время своего участия в походах Миниха[44].

О пестром этническом составе Запорожья говорил в 1736 г. и лорд Рондо, английский посол в России. «Запорожцы допускают в свое братство всех вообще без различия национальности, если поступающий принимает греческую веру»[45].

В пестрой по племенному составу Запорожской сечи XVIII в. были и евреи. Много ли их было? Русский эмиссар, посетивший Сечь в 70-х гг. XVIII в., которому, по ряду политических соображений, важно было доказать, что большинство запорожцев есть «природные российского престола» подданные, писал: «Говорят при том запорожские старшины, что у них в войске есть разного рода иностранные люди и наполняют его с разных сторон; но однако же великого бы им труда стоило, если бы они во всей своей земле отыскали несколько человек прибегающих к ним иногда армян, греков и жидов»[46]. Итак, если верить автору этой записки, евреев-сечевиков могло быть совсем ничтожное число, несколько человек, но у него, как мы отмечали, было особое основание приуменьшать число иноплеменных элементов в Сечи.

Если до сих пор ведутся споры о точном числе населения Запорожской сечи, отдельных куреней, поланок и т. д., то, естественно, совершенно безнадежным было бы попытаться установить, претендуя даже на самую приблизительную точность, число евреев в Сечи. Полных списков казаков у нас нет, а имеющиеся мало могут помочь. Как мы увидим дальше, большинство евреев-казаков фигурирует под именем, которое не может свидетельствовать об их еврейском происхождении. Кое-какие биографические данные о запорожце можно получить только тогда, когда вокруг него возникает какая-нибудь официальная переписка или же он, желая переменить место жительства, получает от войсковой канцелярии рекомендацию-аттестат.

В нашем распоряжении имеются биографические данные о восьми запорожцах еврейского происхождения (о пяти из них сведения извлечены нами из архивных источников, причем о двух из них были некоторые данные и в литературе, о трех других наши сведения почерпнуты из печатных источников по истории Запорожья). Эти красочные биографии с несколько варьирующимися деталями оказались бы типичными, вероятно, и для остальных, оставшихся нам неизвестными казаков из евреев.