Еврейка из Толедо - [9]

И увести к войскам, в далекий край,

Стремясь открыть моим врагам дорогу.

И все же вы милы мне, Гарцеран.

Вам ведом путь к сердцам прекрасных женщин.

Идет молва: отважны вы в любви

И веселы, не то что ваш король,

Который даже в миг любовной неги

Суров и мрачен, полон сожаленья

О сказанных им ласковых словах

И чья любовь на ненависть похожа.

Садитесь рядом. Посидим немного.

Украсьте одиночество мое…

Вы медлите?

(Плача.) Ах, нет мне утешенья! Я, как в темнице, жить обречена. О, если б вновь мне в дом отца вернуться! Там все мне служит, все меня желает, А здесь меня презрение гнетет.

Король Ну, подойди к ней.

Гарцеран

Я? На самом деле? Король

Иди, иди.

Ракель

Сюда садитесь. Ближе. Мой Гарцеран, вы настоящий рыцарь На деле, а не только на словах, Как эти горделивые кастильцы, Одетые в железо до зубов,

Хваленое свое великолепье Они у мавров рабски переняли, — Но то, что там изящно от природы, Здесь выглядит уродливым и грубым… Так дайте руку. Как она мягка, А держит меч не хуже самых твердых! К тому ж у женщин вы желанный гость, Известны вам секреты обхожденья. Ведь этот перстень — он от доньи Клары? Боюсь, не слишком ли она бледна Для полнокровной и горячей страсти: Спасибо, стыд порою выручает, Подкрашивая белое лицо. Однако здесь я вижу много перстней. Так сколько же возлюбленных у вас?

Гарцеран

А если ваш вопрос я вам направлю?

Ракель

О нет. Я не любила никогда, Хотя могла бы полюбить навеки, Коль встретила бы равное безумье В другой груди, безумье, что могло бы Меня, как половодье, захватить. Пока ж я лишь уныло выполняю Обряд, угодный идолу любви, — Как молятся чужим богам, без веры.

Король

(ходит во время этой беседы взад и вперед, затем, стоя на авансцене, вполголоса к слуге) Копье и латы принеси сюда И жди меня поодаль от беседки. Отправимся в войска. Там я нужней. Слуга уходит.

Ракель Вы только поглядите на него! Вот — ваш король. Он думает, что любит, А между тем я с вами говорю,

Жму руку вам, но этим он нимало Не огорчен. Расчетливый хозяин, Он трезво завершает труд дневной, Самодовольно подводя итоги. Идите! Вы такой, как он, как все другие! Была бы здесь моя сестра! Она Мудрей меня. Но если только искра Решимости ей в сердце западет, Каким оно тогда пожаром вспыхнет! Родись мужчиной, быть бы ей героем. Вы все бы преклонились перед ней… Посплю, покуда не придет она. Ведь я сама лишь сон ночной-не боле…

(Склоняет голову на руку, а руку кладет на подушку.)

Гарцеран

(приближается к королю, который остановился и смотрит

на Ракель)

Мой государь!

Король (не отрывая взгляда от Ракели) Что?

Гарцеран

На границу в полк

Я возвращусь.

Король (в том же забытье)

Что? Полк ушел с границы?

Гарцеран

Вы, государь, не поняли меня. Я сам хочу вернуться в полк.

Король

Вернуться,

Чтоб сплетничать…

Гарцеран О чем?

О том, что здесь.

Гарцеран О том, что здесь? Но я не понимаю!

Король Ты веришь в чудеса?

Гарцеран

С недавних пор. Король

С недавних?

Гарцеран

Знаю, чтим мы то, что любим, И любим то, что чтим.

Но никогда любовь с презреньем не соединима.

Король

Презренье — это сказано жестоко. Скорей — неуваженье. Все равно, Случилось чудо…

Гарцеран

Чудо, государь, Да только устаревшее немного — Оно к тому еще восходит дню, Когда в Эдеме из ребра мужчины Творец впервые женщину создал.

Король

Да. Но потом он грудь ему заштопал, Охрану сердца воле поручив… К войскам поедешь не один — со мною.

Ракель (поднимаясь) В убежище мое проникло солнце. Кто мне поможет укрепить навес? (Смотрит направо на сцену.)

AI Там я вижу двух оруженосцев. Сюда! Иль вы не слышите? Скорей!

Приближаются королевский слуга и другой оруженосец. У первого в руках шлем и панцирь, у второго — копье и щит.

Воткни-ка в землю, друг, свое копье, Чтоб поддержать навес: здесь мало тени. Ну? Понял? Благодарствую… А ты Улитку чем-то мне напоминаешь, Несущую свой домик на спине. Но для себя ль ты тащишь домик этот? Подай-ка щит мне! Зеркало — и только! Хоть грубое, как все здесь во дворце, Но может послужить на крайний случай.

Слуга держит перед ней щит, как зеркало.

Теперь прическу приведем в порядок, Взлохмаченные кудри обуздаем И вознесем всевышнему хвалу За то, что сотворил нас так искусно. А вот и шлем! Едва ли для войны Он годен, ибо скрыты под забралом Горящие отвагою глаза, Что сами по себе — залог победы, Но шлем полезен для любовной распри. Наденьте мне его! Ой, осторожней! Лишь вздумает мой милый возгордиться, Я опущу забрало, и во мраке

(опускает забрало)

Останется обидчик. Если ж вдруг Возлюбленный побег замыслит втайне, — Тогда — забрало вверх!

(Поднимает забрало.)

Да будет свет!

Король (приближаясь к ней) О простодушно-мудрое дитя, Как дороги душе твои забавы!

Ракель Назад! Не подходите! Где копье? Король

Ну, спрячь оружье. Зла тебе не будет. {Берет ее за руку.) Слева появляется Эстер.

Ракель А! Ты, сестренка? Я тебя ждала. Скорей! Снимите шлем с меня… ловчее Со шлемом головы мне не снимите!

(Спешит навстречу Эстер.) Сестрица, здравствуй! О, как я скучала Ты принесла браслеты мне и пряжки, И притиранья те, что я просила Вчера в Толедо для меня купить?

Эсте р

Я принесла их с грустными вестями, С такими украшеньями, от коих, Как от удара, никнет голова. Мой государь! Сегодня королева, Толедо бросив, удалилась в замок, Где мы на горе повстречались с вами.