Евреи в русской армии: 1827-1914 - [69]
Среди материалов, отражающих отношение армии к военнослужащим-евреям, нет ничего более поучительного, чем статистические отчеты, поступавшие из военных округов. Одним из самых аккуратных отчетов был рапорт командующего Киевским военным округом, на основании которого Военное министерство делало выводы о продолжающемся уклонении евреев от службы. Мы не найдем в рапорте командующего округом сравнительных данных об уклонении евреев от службы с другими этническими группами. Нет в нем и полной статистической картины прохождения евреями службы. В рапорте приведены точные данные по количеству евреев, состоящих на учете, показано, сколько было отобрано по жребию, затем — количество явившихся по призыву и, наконец, процентное соотношение явившихся по призыву к состоящим на учете (вместо отношения их к отобранным по жребию, как было бы логично). Если бы рядом с последней цифрой приводилось соотношение между нееврейскими очередниками и явившимися к призыву, из этого можно было бы делать какие-либо выводы о еврейском уклонении. Даже если бы рядом с процентным соотношением явившихся по призыву и состоящих на учете появился процентный состав еврейского населения губернии или уезда по отношению ко всему населению, можно было бы делать выводы о степени участия евреев в исполнении воинской повинности. Однако ни тех ни других данных среди приведенных цифр нет. Более того, промежуточные данные преподносятся в отчете как окончательные, и получается, что из 100 % призванных евреев на службу поступают от 10 % до 25 %, т. е. либо девять десятых, либо три четверти евреев уклоняются от призыва! Разумеется, достаточно ввести вполне напрашивающееся соотношение между прошедшими по жребию и прибывшими на призывные участки, чтобы получить — с помощью тех же данных командующего округом — прямо противоположную картину. В приведенных ниже таблицах нижний ряд и последний столбец (выделенный курсивом) вычислены нами, остальные цифры — данные отчета Военному министерству.
Таблица 4.2
Данные по призыву новобранцев-евреев 1882 г. по Волынской губернии
Состоит на учете | Выбранных по жеребьевке | Явилось по призыву | В % к состоящим на учете | В % к отобранным | |
---|---|---|---|---|---|
Житомир | 928 | 137 | 145 | 15,63 | 105,8 |
Новоград-Вол. | 747 | 135 | 135 | 18,08 | 100 |
Заслав | 495 | 108 | 108 | 21,82 | 100 |
Острог | 407 | 76 | 76 | 18,67 | 100 |
Ровно | 627 | 124 | 127 | 22,55 | 102,4 |
Овруч | 494 | 86 | 86 | 17,41 | 100 |
Луцк | 505 | 98 | 98 | 19,41 | 100 |
Владимир-Вол. | 624 | 99 | 99 | 15,86 | 100 |
Ковель | 581 | 68 | 67 | 11,53 | 99 |
С.-Константинов | 436 | 92 | 91 | 20,88 | 99 |
Дубно | 378 | 57 | 83 | 21,09 | 145,6 |
Кременец | 510 | 69 | 69 | 13,53 | 100 |
ИТОГО | 6732 | 1149 | 1184 | 17,59 | 103 |
Источник: РГВИА. Ф. 400. Оп. 5. Д. 957. Л. 4–5.
Таблица 4.3
Данные по призыву новобранцев-евреев 1882 г. по Подольской губернии
Состоит на учете | Выбранных по жеребьевке | Явилось по призыву | В % к состоящим на учете | В % к отобранным | |
---|---|---|---|---|---|
Каменец | 528 | 116 | 115 | 21,78 | 99,1 |
Проскуров | 487 | 91 | 91 | 18,68 | 100 |
Летичев | 401 | 85 | 85 | 21,19 | 100 |
Литин | 431 | 68 | 68 | 15,78 | 100 |
Винница | 483 | 57 | 57 | 11,80 | 100 |
Брацлов | 557 | 97 | 97 | 17,43 | 100 |
Гайсин | 597 | 87 | 86 | 14,41 | 98,8 |
Ольгополь | 682 | 114 | 114 | 16,72 | 100 |
Балта | 862 | 182 | 182 | 21,11 | 100 |
Ямполь | 554 | 70 | 69 | 12,45 | 98,5 |
Могилев-Под. | 513 | 62 | 62 | 12,09 | 100 |
Ново-Углицк | 482 | 66 | 66 | 13,69 | 100 |
ИТОГО | 6577 | 979 | 977 | 14,85 | 99,8 |
Источник: РГВИА. Ф. 400. Оп. 5. Д. 957. Л. 8–9.
Таблица 4.4
Данные по призыву новобранцев-евреев 1882 г. по Киевской губернии
Состоит на учете | Выбранных по жеребьевке | Явилось по призыву | В % к состоящим на учете | В % к отобранным | |
---|---|---|---|---|---|
Киев | 804 | 80 | 78 | 9,7 | 97,5 |
Радомышль | 705 | 101 | 107 | 15,18 | 105,9 |
Бердичев | 532 | 113 | 113 | 21,5 | 100 |
Липовец | 489 | 85 | 85 | 17,38 | 100 |
Умань | 757 | 105 | 104 | 13,74 | 99 |
Звенигород | 626 | 78 | 77 | 12,31 | 99 |
Черкассы | 651 | 87 | 86 | 13,21 | 98,8 |
Чигирин | 550 | 72 | 88 | 16 | 122,2 |
Канев | 602 | 65 | 64 | 10,33 | 98,4 |
Тараща | 563 | 68 | 68 | 12,07 | 100 |
Сквира | 566 | 60 | 67 | 11,83 | 111,6 |
Васильков | 690 | 96 | 96 | 13,91 | 100 |
ИТОГО | 7535 | 1010 | 1033 | 13,7 | 102,2 |
Источник: РГВИА. Ф. 400. Оп. 5. Д. 957. Л. 4–5.
В отчете командующего Киевским округом между прочим было указано, что кроме учтенных евреев было принято по замене 43 еврея-новобранца. Общие данные по трем губерниям выглядели следующим образом: на учете состояло 20 844 еврея; из них в 1882 г. 3138 было отобрано по жребию. На службу прибыло 3194 человека, а с учетом принятых по замене — 3237. Из этих данных с необходимостью следует, что без учета поступивших по замене в 1882 г. евреи дали 101,78 % необходимых новобранцев, а с учетом замен — 103,16 %.
Рассмотрим аналогичные данные за 1888 г., собранные командующими других округов. Это данные по пяти губерниям — Херсонской, Бессарабской, Минской, Могилевской и Витебской. Из таблицы видно, что ошибка в подсчетах была заложена в самом способе сбора данных. А именно во всех сводных призывных ведомостях решающим процентом было соотношение явившихся к состоявшим на учете, а не к отобранным по жребию.
Таблица 4.5
Сравнительные данные по призыву новобранцев из евреев пяти губерний черты оседлости в 1888 г.
Состоит на учете | Выбранных по жеребьевке | Явилось по призыву | В % к состоящим на учете | В % к отобранным | |
---|---|---|---|---|---|
Херсонская | 4919 | 502 | 506 | 10,29 | 100,8 |
Бессарабская | 3674 | 370 | 365 | 9,93 | 98,6 |
Минская | 5455 | 1133 | 939 | 18,21 | 87,6 |
Могилевская | 4097 | 752 | 760 | 18,55 | 101,1 |
Витебская | 3576 | 417 | 358 | 10,01 | 75,85 |
ИТОГО | 21721 | 3174 | 2982 | 13,7 | 93,9 |
Источник: РГВИА. Ф. 400. Оп. 5. Д. 957. Л. 11–12.
Разумеется, более сбалансированная картина уклонений (точнее было бы сказать, недоборов) евреев также нуждается в объяснении. Евреи — прежде всего городское население России. Городской контекст и есть тот единственный социальный контекст, в рамках которого следует осмыслять еврейскую национальную группу. Если сравнить 7 % недоборов с недоборами и уклонениями всего городского населения империи, мы получим любопытную картину.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Взяв за основу историю Мошко Бланка, прадеда В.И. Ленина по материнской линии, автор книги рассуждает о том, что значит «еврейское происхождение» в дореволюционной России, в Советском Союзе и в посткоммунистической России. Зачем еврею из Староконстантинова принимать православие? Почему его правнук, В.И. Ленин, терпеть не мог, когда людей определяют по этнонациональному признаку, с какой целью он манипулировал еврейским вопросом и отчего он не переносил еврейских марксистов? Зачем было интернационалистам-большевикам скрывать еврейские корни генеалогии Ленина? Наконец, для чего российским ксенофобам и неофашистам делать из Ленина еврея, каковым он никогда не был? Автор рассматривает все эти вопросы на широком фоне новой и новейшей русской истории и приходит к неутешительному выводу о глубоких расистских предрассудках российского официоза.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.