Евреи в древности и в Средние века - [2]

кочевого пастушеского быта остались при этом не только в

языке позднейших ветхозаветных литературных произведений, не только в часто встречающихся в них литературных образах

и оборотах, не только в тех или иных отдельных народных

обычаях5, но и в общественном устройстве и прежде всего в

сохранившемся делении Израиля на колена и племена и в той

роли, какую до последнего времени самостоятельного исторического существования израильского и иудейского царств удержали за собою старейшины этих колен6.

2 См.: И. Соловейчик. Палестина в XV веке до нашей эры при

свете новейших открытий. - Журнал Министерства Народного Просвещения. 1896, март; ср.: Benzinger. Geschichtc Israels bis auf die griechische Zeit. Leipzig, 1914. S. 9-10.

3 Stade (s. 135 f) отрицает не только единовременность факта

завоевания, но и единство личности вождя, считая Иисуса Навина

мифической собирательной личностью, ср.: Wellhausen. Israelitische und Jiidische Geschichte (5 Auflage). Berlin, 1904. S. 36-47, который

не идет, впрочем, так далеко в отрицании традиции, как Stade.

4 Wellhausen. S. 47-52.

5 Буль. Социальные отношения израильтян (нем. изд. 1899). Пер.

Глаголева. СПб., 1912. С. 7-10; Stade. Band. I. S. 363-364 и специальное исследование Budde: Das nomadische Ideal im Alten Testament. - Preussische Jahrbiichcr. Band LXXXV, 1896.

6 Относительно племенного быта израильтян в кочевой период их

истории см.: Wellhausen. S. 21 f.

9

Вся эпоха, охватывающая собою время окончательного утверждения израильтян в области Ханаана до воцарения Саула

и Давида, т.е. приблизительно до 1000 года, представляет собою определенную картину племенного быта7. Сами «судьи»

по своему значению и по той роли, какую они играли в это

время в жизни израильских племен, - это прежде всего именно

«племенные вожди», местные князья - предводители колен, которые собирают воинство колена и выступают во главе его

против врагов8. Хотя древние тотемные божества - покровители отдельных племен - к этому времени уже окончательно

исчезли, уступив свое место Ягве, по-видимому, еще в предшествовавшую эпоху9, однако воспоминания о них удержались в

именах отдельных племен10, причем религиозные верования израильтян в это время отличались вообще еще первобытной простотой и примитивностью11. Характер национального божества

Ягве и в эпоху судей, по сравнению с предшествовавшим коче7 Сохранению разъединенности израильского народа на отдельные племена способствовал отчасти и гористый характер местности, разделявший их и препятствовавший установлению тесных связей

между коленами и слиянию их в единое политическое целое. Ср.: Benzinger, Hebraische Archaologie, 1900. Относительно роли старейшин см.: Leesemann. Die Aeltesten im Alten Testament, 1895.

8 Kittel. Geschichtc des Volkes Israel. Band II (1909). Русский

перевод в издании «Мир»: История Еврейского народа. Т. I (1914).

9 Wellhausen. Israelitischc und Judische Geschichte (5 Auflage).

S. 109. Schneider (Die Entwickelung der Jahvereligion und der Mosessagen in Israel und Juda) относит время вытеснения культа старых племенных богов культом Ягве даже к еще более позднему периоду, именно к царской эпохе.

10 Stade. Band I. S. 407 f.; ср.: Wellhausen. S. 123, 108, Anm.

V Cp. Darmstatter. Les prophetes dTsrael. 1895. P. 17-19: «Древняя эпоха нашей исторической жизни - это эпоха “терафим”, которых набожно увозит с собою Рахиль из дома отца… это эпоха, когда

отдельные колена, одержимые завоевательным пылом, вступают в борьбу, стремясь овладеть влиятельными идолами. В эту эпоху ангелы

прогуливаются по городам и деревням, Ягве обедает с Авраамом запросто, как Юпитер, сошедший к Филемону… В эту эпоху, как во времена Гомера, еще нет границы между двумя мирами, и род элогимов

(богов) сочетается с дочерьми человеческими. Это время поклонения изображениям и бессознательной веры. Книга Судей дает нам

удивительную по своей простоте картину этого периода анархии, как

религиозиой, так и политической, когда не было установленной власти ни на земле, ни на небе, когда не было общепризнанных правил ни

для внешней, ни для внутренней жизни человека.

10

вым периодом, изменился мало: он все еще оставался тем же

жестоким и мстительным богом войны по преимуществу, который предводил израильтянами во время их странствования в

пустыне, так как и сам израильский народ после своего перехода через Иордан, когда ему приходилось вести почти беспрерывную войну, с одной стороны, с туземными племенами и инородцами за места поселения, с другой - с наседавшими со всех

сторон кочевниками, всецело сохранил воинственные нравы и

характер, унаследованный от предшествовавшей эпохи. На собрании в Массифе, в котором приняли участие все колена израильского народа, за исключением вениаминова, все «собрание народа божьего», сошлось «четыреста тысяч пеших, обнажающих меч»12, т.е., по-видимому, все взрослое население

мужского пола. Социальное равенство, каким отличается обычно быт кочевников-номадов, в значительной мере сохранилось еще и в эпоху судей: для каждого мужественного человека было возможно путем воинских подвигов приобрести

себе положение вождя13.