Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма - [9]
3. Ориентация во времени. «Пунктуальность не относится к числу сравнительных преимуществ Латинской Америки», — писал журнал The Economist в статье, посвященной национальной кампании за пунктуальность, провозглашенной президентом Эквадора Лусио Гутьерресом, который появился на церемонии ее начала «в самую последнюю минуту»[39]. По оценке общественной организации Participación Ciudadana («Гражданское участие»), инициировавшей эту кампанию, опоздания обходятся Эквадору более чем в 700 млн долл, в год — больше 4% ВВП.
Эквадорская кампания за пунктуальность впоследствии стала темой статьи в журнале New Yorker, автор которой, Джеймс Шуровьески, писал: «Установки по отношению ко времени имеют тенденцию пронизывать собой практически все аспекты культуры. В суперпунктуальных странах вроде Японии пешеходы ходят быстро, коммерческие сделки происходят быстро, а часы в банке всегда показывают точное время... Иными словами, эквадорцы пытаются произвести революцию в том, как они живут и работают»[40].
В связи с этим Тиби упоминает египетскую расшифровку аббревиатуры IBM: Inshallah (если на то будет воля Аллаха); Bukra (завтра); Ma’lish (не имеет значения).
4. Богатство. Мировоззрение, представляющее мир как игру с нулевой суммой, подавляет инициативу, потому что любой выигрыш одного неизбежно оказывается проигрышем кого-то другого. Во многих традиционных обществах действует психология «раков в корзинке»: если кому-то удается «выбраться наверх», к нему начинают применяться всевозможные санкции, тянущие его назад, включая перераспределение его богатства между остальными членами общества. Человек чувствует себя оскорбленным, если кто-то другой более успешен; эта темная сторона человеческой природы, вероятно, служит источником чувства злорадства, удовлетворения от зрелища чужих неприятностей — удовлетворения, которое становится еще сильнее, если человек, испытывающий трудности, — какая-нибудь знаменитость (например, Марта Стюарт>{3}).
Согласно антропологу Джорджу Фостеру, для крестьянских обществ во всем мире характерно восприятие мира как игры с нулевой суммой. В этой «универсальной крестьянской культуре» господствует «представление об ограниченности блага», которое Фостер определяет следующим образом: «Говоря о “представлении об ограниченности блага”, я имею в виду, что поведение крестьян в самых разных сферах жизни структурировано так, что это позволяет предположить: весь окружающий мир — природу, общество и экономику — они воспринимают таким образом, как если бы все нужное для жизни — земля, богатство, здоровье, дружба и любовь, мужество и честь, уважение и статус, власть и влияние, защищенность и безопасность — имелось в нем всегда в ограниченном количестве и всегда — в недостаточном... Все это и многое другое из “хороших вещей” не только существует в ограниченном и недостаточном количестве, но и найти способ сделать так, чтобы всего этого стало больше, крестьяне совершенно не в силах»[41].
5. Знание. Очевидно, что если общество не относится уважительно к фактам, то это крайне неблагоприятно для него не только в плане производительности, конкурентоспособности и экономического развития, но и с точки зрения возможности создать демократические и справедливые институты. Это в особенности относится к фактам (и их интерпретациям), которые ставят под вопрос самоуважение и идентичность, — это наблюдение приводит на ум слова Бернарда Льюиса: «Когда люди видят, что дела идут из рук вон плохо, они склонны задавать себе один из двух вопросов. “Что мы сделали не так?” — таков первый вопрос. “Кто виноват в наших несчастьях?” — таков второй. Из второго родятся теории заговора и паранойя. Первый же ведет к совершенно иной модели мышления: “Каким образом мы можем исправить ситуацию?”»[42] Дэвид Ландес отмечает: «Латинская Америка во второй половине XX века выбрала доктрину “зависимости” и паранойю. Япония же столетием раньше задалась вопросом: “Каким образом можно исправить ситуацию?”»[43]
В рукописных заметках на черновике нашей типологии Майкл Новак добавил к словам «Практическое, верифицируемое; значение имеют факты», помещенным в колонку, характеризующую тяготеющие к прогрессу культуры, фразу: «Эволюционная космология, в соответствии с которой должны процветать прогресс и свобода».
6. Этический кодекс. Жесткость этического кодекса оказывает глубокое воздействие на ряд других факторов, в том числе на такие, как верховенство закона / коррупция, радиус идентификации и доверия, общественные связи. Три этих фактора попадают в рубрику «социальное поведение», но этический кодекс сильно связан и с экономическим поведением. Он порождает поведение, формирующее доверие, а доверие имеет центральное значение для экономической эффективности, как подчеркивает Вебер, говоря об этических проповедях Бенджамина Франклина[44]. То, что скандинавские страны занимают очень высокие места в экономических индексах, почти наверняка связано с тем фактом, что они занимают сравнительно высокие места по шкале доверия World Value Survey (табл. 1.2).
И наоборот, Уганда находится в самом низу и по индексу конкурентоспособности, и по индексу доверия. Она, как и Гаити, относится к числу стран, где сохраняются традиционные религии, включающие в себя колдовство, нередко существуя в тандеме с христианством или, как в Уганде, с исламом.
