Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма - [8]
Рональд Инглхарт, президент проекта World Value Survey, провел проверку 25 компонентов этой типологии на основе данных, собранных в рамках этого проекта; по ходу обзора типологии я буду ссылаться на его результаты. В целом «эти эмпирические результаты свидетельствуют в поддержку “типологии прогресса”, и порой очень убедительно»[32]. Из 25 факторов 11 нашли «строгое подтверждение» в данных World Values Survey, 3 — «умеренно строгое подтверждение», 2 — не получили «значимого подтверждения», а для 9 остальных соответствующих данных не нашлось. Как подчеркивает Инглхарт, «[проект] World Value Survey не был предназначен для проверки “типологии прогресса”. Но он задумывался как инструмент всестороннего исследования всех основных человеческих ценностей, а потому и охватывает большую часть- категорий, включенных в “типологию прогресса”»[33].
В последующих разделах описываются категории, указанные в документе «Типология обществ с высоким и с низким уровнем культурного капитала», основанном на первоначальной структуре, разработанной Мариано Грондоной, доработанной при участии Ираклия Чконии, Лоуренса Харрисона, Рональда Инглхарта и Маттео Марини, — она показана в табл. 1.1.
Таблица 1.1 Типология обществ с высоким уровнем культурного капитала и с низким уровнем культурного капитала
(Основана на первоначальной структуре Мариано Грондоны, доработанной при участии Ираклия Чконии, Лоуренса Харрисона, Рональда Инглхарта и Маттео Марини)
1. Религия. Религия может быть влиятельной — а в некоторых случаях и главной — силой прогресса в той мере, в какой она воспитывает рациональность и объективность, стимулирует накопление богатства и побуждает к этичному поведению. Эта характеристика ухватывает самую суть протестантской этики, которой Макс Вебер приписывал заслугу быть причиной зарождения капитализма. Она находит отражение во многих последующих факторах данной типологии, таких как судьба, этический кодекс, образование, труд, бережливость, предприимчивость и отношение к инновациям.
Религия — или, когда мы говорим о конфуцианских странах, этический кодекс — является важным источником ценностей, которые могут долгое время сохраняться и после того, как религиозные практики начнут приходить в упадок, что можно наблюдать на примере лютеранских стран Скандинавии. Эти ценности могут содействовать или препятствовать демократии, экономическому развитию и социальной справедливости. В работе «Демократия в Америке» Алексис де Токвиль замечает: «[Британские поселенцы] принесли в Новый Свет христианство, которое точнее всего можно определить как демократическое и республиканское. С самого начала и до нынешнего времени политика и религия жили в согласии»[34].
Если же религия воспитывает в людях иррациональность, не дает стремиться к материальным целям и основное внимание уделяет потустороннему миру, ее последователи скорее всего будут безразличны к экономическому развитию. При этом они также будут склонны к пассивности и покорности, которые являются благоприятной почвой для авторитаризма и несправедливости.
Бассам Тиби пишет, имея в виду величие ислама в первые столетия его существования: «Читая Коран и изучая его заповеди... я... нахожу в исламе глубокую приверженность рационализму и стремлению к успеху, а также обращенность к делам этого мира... но я не встречаю этого духа у современных мусульман»[35].
Подобно тому как Гаити является прототипом общества, противящегося прогрессу, вуду служит прототипом религии, воспитывающей иррациональность.
Рональд Инглхарт, анализируя взаимосвязь приведенной типологии с данными, полученными в рамках его проекта World Values Survey, сделал интересное наблюдение: «Сильный акцент на религии отрицательно коррелирует с прогрессом [несмотря на исключительность Америки в этом отношении]. Общества, в которых религия сочетается с рационализмом, преследованием материальных целей и сосредоточенностью на посюстороннем мире, обычно придают гораздо меньшее значение религии»[36]. В этом высказывании Инглхарта громким эхом отдаются прозвучавшие более двухсот лет назад слова основателя методизма Джона Уэсли: «Я опасаюсь того, что там, где растет богатство, в той же мере уменьшается религиозное рвение. Поэтому... я не вижу возможности, чтобы возрождение подлинного благочестия... могло быть продолжительным. Ибо религия неминуемо должна порождать как трудолюбие, так и бережливость, а эти свойства, в свою очередь, обязательно ведут к богатству. Там же, где увеличивается богатство, создается благодатная почва для гордыни, страстей и привязанности к мирским радостям жизни во всех их разновидностях»[37].
2. Судьба. И опять-таки Тиби находит в Коране слова, которые могут быть истолкованы как прогрессивный взгляд на судьбу: «Всякое выпадающее тебе благо... от Аллаха, а все зло — от тебя самого»[38].
Но я нахожу эти слова двусмысленными: если считать, что благо приходит только от Аллаха, то подрывается сама идея ответственности человека за свою судьбу, хотя Коран и возлагает на людей обязанность избегать зла. В любом случае, заключает Тиби, «воздействие фаталистического мировоззрения можно наблюдать в реальности, хотя оно и опровергается... исламским откровением».
