Эволюция, Революция и идеалы Анархизма - [8]

Но новыя попытки въ этомъ направленіи едва ли могутъ удасться въ нашихъ городахъ, обращенныхъ въ укрѣпленный лагерь, съ казармами и цитаделями; уже послѣднія «революціи» въ этомъ родѣ имѣли только временный успѣхъ. Такъ въ 1848 г. Франція шла лишь прихрамывая за тѣми, кто провозгласилъ республику, не зная, что они понимали подъ этимъ словомъ, и воспользовались первымъ случаемъ, чтобы повернуть въ другую сторону. Масса крестьянъ, съ мнѣніемъ которыхъ не справлялись, но которая тѣмъ не менѣе все же заявила его — правда неясно, темно, неопредѣленно, но все же съумѣла выразить что пока эволюція крестьянства не совершилась — оно не хочетъ революціи, которая тѣмъ самымъ оказалась преждевременной; едва прошло три мѣсяца со времени революціоннаго взрыва, какъ масса избирателей возстановила старый порядокъ въ его традиціонной формѣ, къ которому еще тяготѣли ихъ рабскія души: такъ вьючное животное по привычкѣ подставляетъ свою надорванную спину подъ новую тяжесть. Точно такъ же революція коммуны, столь удивительно удавшаяся и неизбѣжно вызванная обстоятельствами, очевидно, не могла восторжествовать, потому что она была совершена только половиной Парижа и опиралась во всей Франціи только на промышленные центры: начавшійся отливъ затопилъ ее въ морѣ крови. Теперь уже недостаточно повторять старыя формулы vox populi, vox Dei, и испускать воинственные крики, развѣвая въ воздухѣ знаменами. Достоинство гражданина можетъ при извѣстныхъ обстоятельствахъ потребовать отъ него, чтобы онъ воздвигалъ баррикады, защищалъ свою страну, свой городъ или свою свободу; но онъ не долженъ воображать, что хотя бы малѣйшій вопросъ могъ быть отданъ на невѣрное рѣшеніе ружейныхъ пуль.

Преобразованіе должно совершиться въ головахъ и сердцахъ прежде чѣмъ напрячь мускулы и превратиться въ историческій феноменъ. Однако, что вѣрно относительно прогрессивной революціи, не менѣе вѣрно и относительно революціи регрессивной или контръ-революціи. Конечно партія, захватившая правительственную власть, располагающая высшими должностями, почетомъ, деньгами и общественной силой, можетъ причинить очень много зла и въ извѣстной степени способствовать ослабленію тѣхъ, у которыхъ она узурпировала ее; однако она можетъ воспользоваться своей побѣдой только въ границахъ, опредѣляемыхъ равнодѣйствующей общественныхъ мнѣній, въ иныхъ случаяхъ ей придется отказываться отъ рискованнаго примѣненія уже декретированныхъ мѣръ и законовъ, вотированныхъ собраніями представителей покорныхъ ея волѣ. Моральное и интеллектуальное вліяніе среды постоянно сказывается на обществѣ въ его цѣломъ, съ одинаковой силой на людяхъ, стремящихся къ господству, какъ и на послушной толпѣ добровольныхъ рабовъ, и въ силу этого вліянія колебанія двухъ концовъ оси могутъ отклоняться въ ту и другую сторону лишь довольно слабо.

Однако, какъ это и свидѣтельствуетъ современная исторія, сама эта ось перемѣщается постоянно вслѣдствіе тысячъ частичныхъ измѣненій, происходящихъ въ мозгу людей. Надо обратиться къ самому индивиду къ этой первоначальной клѣточкѣ общества, чтобы найти причины общаго преобразованія съ его множествомъ видоизмѣненій, сообразно времени и мѣсту. Если съ одной стороны мы видимъ отдѣльнаго человѣка, подверженнаго вліянію всего общества съ его традиціонной моралью, религіей, политикой, то съ другой мы присутствуемъ при такомъ зрѣлищѣ, когда свободный индивидъ, хотя и ограниченный въ пространствѣ и продолжительностью своей жизни, все-таки успѣваетъ оставить отпечатокъ своей личности на окружающемъ мірѣ, измѣнить его опредѣленнымъ образомъ, открывъ какой-нибудь законъ, создавъ великое произведеніе искусства, или новую, невѣдомую дотолѣ машину, а иногда даже бросивъ міру новое слово, которое онъ уже не забудетъ. Не трудно отыскать въ исторіи ясные слѣды многихъ тысячъ героевъ, о которыхъ извѣстно, что они лично самымъ существеннымъ образомъ содѣйствовали общественному прогрессу.

Очень значительное большинство людей состоитъ изъ личностей, которыя живутъ, какъ растеніе, и нисколько не стараются воздѣйствовать ни въ хорошемъ, ни въ дурномъ направленіи на среду, въ которой они тонутъ, какъ капля воды въ океанѣ. Нисколько не желая преувеличить здѣсь дѣйствительное значеніе человѣка, сознательно относящагося къ своимъ поступкамъ и рѣшившаго примѣнять свои силы согласно своему идеалу, мы можемъ сказать навѣрное, что такой человѣкъ представляетъ собой цѣлый міръ по сравненію съ тысячью другихъ, мысль которыхъ находится въ полуоцѣпенѣніи или погружена въ глубокій сонъ, и которые бредутъ безъ малѣйшаго внутренняго возмущенія, наприм., въ рядахъ арміи или процессіи пилигримовъ. При подобныхъ обстоятельствахъ воля одного человѣка можетъ столкнуться съ стихійнымъ движеніемъ всего народа. Извѣстны случаи героической смерти при великихъ историческихъ событіяхъ въ жизни народовъ, но еще болѣе значительна была роль личностей, посвятившихъ свою жизнь общественному благу.

Здѣсь необходима особая осторожность, такъ какъ возможно недоразумѣніе и говоря «о лучшихъ людяхъ» легко смѣшивать это слово со словомъ «аристократія», взятомъ въ его обычномъ смыслѣ. Многіе писатели и ораторы, въ особенности изъ принадлежащихъ къ тому классу, изъ котораго вербуются лица, облеченныя властью, охотно говорятъ о необходимости призвать къ общественному управленію избранную группу, которую сравниваютъ съ мозгомъ въ человѣческомъ организмѣ. Но что это за «избранная группа», въ интеллектуальномъ и моральномъ отношеніи, которая будетъ въ состояніи безапелляціонно удерживать въ своихъ рукахъ управленіе народами. Нужно ли еще говорить, что на этотъ вопросъ всѣ тѣ, которые царствуютъ и повелѣваютъ: короли, принцы, министры и депутаты, самодовольно оглядываясь, весьма наивно отвѣчаютъ: «мы эти избранные, мы представляемъ мозговой аппаратъ великаго политическаго тѣла». Сколько горькой ироніи въ этомъ высокомѣріи офиціальной аристократіи, воображающей себя действительной аристократіей мысли, иниціативы умственнаго и нравственнаго развитія. Скорѣе вѣрно обратное, или оно по крайней мѣрѣ содержитъ значительную долю истины: во многихъ случаяхъ аристократія заслуживала названіе «какистократіи», какъ выражается въ своей исторіи Леоподьдъ Ранке. Что сказать напримѣръ, о тѣхъ развратныхъ аристократахъ и аристократкахъ, которые толпились въ загородныхъ виллахъ Людовика XV, а въ современную эпоху о самомъ цвѣтѣ французскаго дворянства, показавшемъ себя недавно во время пожара благотворительнаго базара, когда мущины, спасая свою жизнь, пробивали себѣ дорогу ударами палокъ и сапоговъ въ спины и животы женщинъ.