Эволюция, Революция и идеалы Анархизма - [6]

Кто не хочетъ ограничиваться словами, тотъ долженъ основательно узнать и вообще критически отнестись къ людямъ, заявляющимъ о своей преданности дѣлу революціи. Недостаточно крикнуть кому-нибудь: Революція! Революція! чтобы мы тотчасъ же пошли за нимъ, только потому, что онъ захотѣлъ вести насъ. Вполнѣ естественно, когда невѣжда слѣдуетъ своему инстинкту: разъяренный быкъ бросается на красный лоскутъ и постоянно угнетаемый народъ бросается на перваго встрѣчнаго, котораго ему укажутъ. Всякая революція хороша поскольку она направлена противъ гнета со стороны одной личности или цѣлаго строя; но если она ведетъ къ установленію новаго деспотизма, то можно спросить себя: не лучше ли направить ее по другому пути. Настало время сознательнаго примѣненія своихъ силъ: эволюціонисты, придя къ ясному сознанію, что именно они хотятъ осуществить въ ближайшую революцію, не ставятъ себѣ задачей поднять недовольныхъ и произвести смуту безъ цѣли и плана.

Можно сказать, что до сихъ поръ ни одна революція не была проведена вполнѣ сознательно, и потому ни одна изъ нихъ не увѣнчалась полнымъ успѣхомъ. Всѣ эти великія движенія, безъ исключенія были почти безсознательными актами со стороны вовлеченныхъ въ нихъ массъ и если революціи и происходили успѣшно, то только благодаря искусству вожаковъ, сумѣвшихъ сохранить хладнокровіе и болѣе или менѣе руководить ими. Реформацію провелъ и воспользовался выгодами отъ нея лишь одинъ общественный классъ, и Французскую революцію совершилъ также одинъ классъ, выставлявшій на систематическій разстрѣлъ массы несчастныхъ, которые послужили лишь для того, чтобы доставить ему побѣду, и извлекающій теперь всѣ выгоды отъ революціи. Еще въ наши дни «четвертое сословіе» игнорируя крестьянъ, заключенныхъ, бродягъ, безработныхъ и всевозможныхъ отщепенцевъ, не впадаетъ ли также въ ошибку, считая себя особымъ классомъ и работая не для всего человѣчества вообще, но для своихъ избирателей, кооперативныхъ союзовъ и лицъ, доставляющихъ имъ средства.

Всякая революція имѣетъ свое сегодня и свое завтра. Сегодня народъ толкаютъ въ бой, завтра будутъ призывать его къ благоразумію; сегодня его увѣряютъ, что возстаніе есть священнѣйшій долгъ, а завтра будутъ проповѣдывать, что «наилучшая республика — есть королевство», или, что высшее самопожертвованіе состоитъ въ томъ, чтобы «перенести три несчастныхъ мѣсяца, ради общественнаго блага», или, пожалуй еще лучше, что никакое оружіе не можетъ замѣнитъ избирательнаго билета. Потокъ исторіи съ періодическими революціями похожъ на рѣку, запружаемую время отъ времени плотинами. Каждое правительство, каждая побѣдившая партія стремится въ свой чередъ запрудить этотъ потокъ, чтобы утилизировать его возможно болѣе для своихъ мельницъ. Надежды реакціонеровъ и заключаются именно въ томъ, что такъ будетъ всегда и что народъ, подобно стаду барановъ, позволитъ постоянно сбивать себя съ своей дороги и одурачивать при посредствѣ солдатъ, или краснобаевъ адвокатовъ.

Этотъ вѣчный круговоротъ, который раскрываетъ намъ въ прошедшемъ рядъ революцій, частью неудавшихся, безконечную работу слѣдующихъ другъ за другомъ поколѣній, подобно безконечнымъ волнамъ, безпрестанно ударяющимся въ скалу, разбиваясь о нее, — это иронія судьбы, которая показываетъ, какъ плѣнники разбиваютъ свои цѣпи, чтобы дать заковать себя снова, все это служитъ причиной великой нравственной смуты и среди своихъ товарищей намъ приходилось видѣть такихъ, которые утративъ надежду и утомившись до битвы, складывали руки и отдавались на произволъ судьбы, покидая своихъ братьевъ. Вотъ чего они не знали, или знали на половину, т. е. ясно еще не видѣли того пути, по которому должны были итти, или вѣрнѣе, они надѣялись, что судьба, подобно попутному вѣтру, надувающемуся паруса корабля, приведетъ ихъ къ цѣли: они надѣялись на успѣхъ, не благодаря знанію законовъ природы или исторіи, не благодаря своей упорной волѣ, но благодаря счастливой случайности или руководясь какимъ то смутнымъ стремленіемъ, подобно мистикамъ, которые ступая по твердой землѣ, воображаютъ, что ими руководитъ съ неба путеводная звѣзда.

Писатели, проникнутые чувствомъ своего превосходства, глубоко презирающіе волненія толпы, обрекаютъ человѣчество всецѣло двигаться такимъ образомъ въ безвыходномъ, заколдованномъ кругу. По ихъ мнѣнію, толпа совершенно не способна къ самостоятельному мышленію, и неизбѣжно поддается демагогамъ, которые, преслѣдуя свои интересы, направляютъ массы отъ прогресса къ реакціи и обратно. Дѣйствительно, въ массѣ индивидовъ, тѣсно сплоченныхъ другъ съ другомъ, легко создается общая всѣмъ душа, всецѣло подчиняющаяся одной страсти, проявляющаяся въ однихъ и тѣхъ же крикахъ энтузіазма или отчаянія, — это какъ бы одно существо съ тысячью голосовъ, безумныхъ отъ любви или ненависти. Въ теченіе нѣсколькихъ дней, нѣсколькихъ часовъ водоворотъ событій увлекаетъ одну и ту же толпу къ самымъ противоположнымъ проявленіямъ — восторга или проклятій. Тѣ изъ насъ, которые сражались за коммуну, знаютъ эти страшные приливы и отливы народныхъ волнъ. Когда мы отправлялись на баррикады, насъ провожали трогательными привѣтствіями, слезами восторга въ глазахъ, женщины нѣжно махали платками. Но какъ принимали тѣхъ изъ вчерашнихъ героевъ, которые избѣгнувъ смерти, возвращались, какъ плѣнники, окруженные солдатами. Во многихъ кварталахъ толпа состояла изъ тѣхъ же самыхъ людей, но какой полнѣйшій контрастъ въ ея чувствахъ и настроеніяхъ! Какіе негодующіе крики и проклятія. Сколько дикой ненависти въ ея словахъ: «Смерть! Смерть! Разстрѣлять ихъ. На гилльотину»!