Эволюция потребления - [356]

Частное потребление, тем не менее, оказалось бы в намного более слабой позиции, не получи оно со стороны государства различных форм помощи – начиная с субсидированных ипотек в Соединенных Штатах и заканчивая муниципальным жильем в Европе, Канаде и Сингапуре. Часть этой помощи осуществлялась косвенно – в виде транспортной инфраструктуры, водопроводной и энергетической сетей, которые стали основой роста частного потребления ресурсов как дома, так и на дороге. Другая помощь носила прямой характер и включала в себя государственные пенсии, социальные выплаты, льготы и пособия. Там, где государство было «прогрессивным» и перераспределяло деньги от богатых к бедным – как до сих пор происходит в Скандинавии, Великобритании и Австралии, – оно подстегивало массовое потребление. Впрочем, и там, где «прогрессивность» отсутствовала, как в случае с государственными пенсиями в Греции и Италии, поддержка правительства по-прежнему повышала желание потреблять, так как люди смогли меньше откладывать на черный день. Современный Китай, где уровень сбережений относительно высок при низком уровне потребления – результат резкой отмены государством всех своих прежних социальных услуг, – служит отличным доказательством того, что именно государство сыграло решающую роль в распространении массового потребления на Западе после Второй мировой войны. Признав это, мы поймем, что распространенное мнение о неравенстве как о стимуле для конкуренции неверно. Рост равенства, а не неравенства подстегивал массовое потребление после войны. Сегодня неравенство тормозит рост как на Западе, так и на Востоке, а значит, оно тормозит и потребление. В истории нет примеров, которые позволили бы сделать вывод о том, что рост равенства приведет к уменьшению желаний, возникающих у людей.

В этой книге мы особо подчеркнули вклад в развитие потребления государств, идеологий и социальных движений. Однако это не означает, что сами потребители были пассивной толпой. Перечисленные выше институты просто формировали контекст, в котором потребители существовали. В конце концов, потребление является столь мощным феноменом потому, что оно касается многих аспектов нашей жизни, начиная с пищи и стиля, наших хобби и дорогих нашему сердцу вещей и заканчивая социальными нормами комфорта и удовольствий. Потребительская культура в конечном итоге – это то, как люди используют вещи (вроде радио в межвоенный период или мобильных телефонов после 1990-х). Критики потребления любят выделять шопоголизм и погоню за пустой роскошью как явления, разлагающие человека, однако за этими крайностями они упускают из виду ситуации, когда вещи помогали людям обрести новую идентичность, повышали качество их жизни и даже дарили им ощущение свободы. Расцвет подростковой культуры всем хорошо известен. В этой книге мы также увидели, что больше всех в результате роста потребления за последние 50 лет выиграло старшее поколение. Лишь потому, что какие-то вещи и виды досуга кажутся некоторым людям легкомысленными, нельзя счесть все виды потребления бессмысленными и несущими вред тем, кто их практикует. Чтобы иметь успех, всем тем, кто разрабатывает предложения по внедрению более экологичного образа жизни, стоит осознать личное и социальное значения, которые вещи имеют для людей.

Исторический реализм данной книги призван повлиять на то, как мы оцениваем нашу сегодняшнюю ситуацию и наши шансы на будущую жизнь в менее материальном и более здоровом мире. После ее прочтения некоторые оптимистичные планы начнут вызывать скептицизм, а могут и вовсе показаться несостоятельными, однако, как мы увидим далее, лучшее понимание прошлого дает нам хоть и слабую, но все-таки надежду на будущее.

По мнению ряда современных экспертов, мы уже являемся свидетелями заката империи вещей. Они говорят о наступлении «дематериализации» и «постконсьюмеризме», отмеченных растущим интересом к новым впечатлениям, эмоциям и услугам, возрождением починки и ремонта, популярностью аренды и интернет-платформ для совместного пользования[1806]. К 2015 году в самых богатых уголках мира – в Западной Европе и Северной Америке – появилась почти тысяча ремонтных кафе (repair café). За десять лет своего существования основанная в 2003 году некоммерческая сеть Freecycle, которая занимается бесплатным обменом ненужных вещей, вылилась в глобальное движение с более 7 миллионами членов. Люди сдают в аренду незнакомцам диван в своем доме (couchsurfing), отдают чужим людям неиспользованные продукты и берут напрокат платье для вечеринки, а не покупают новое. Нам, конечно, необходимо поддерживать эту набирающую популярность тенденцию: как потребители мы можем (и должны) извлекать максимум пользы из уже обитающих в нашем доме вещей и продлевать их жизнь. Правительства тоже могут делать больше, например, отменить НДС на услуги по ремонту: некоторые страны уже приняли такую меру, чтобы помочь сапожникам и магазинам по ремонту велосипедов[1807]. В то же время подобные инициативы вызывают вопросы: являются ли они частью более широкой тенденции? Достаточно ли их будет, чтобы поколебать империю вещей и ее материальное наследие?