Эволюция потребления - [347]
Масштабные исследования Агентства по охране окружающей среды США (EPA) дают нам представление о том, как много люди копят и хранят. Американские дома превратились в настоящие сокровищницы неиспользованных материалов. В 2009 году около 70 миллионов компьютеров и 104 миллиона телевизоров пылились без работы, и большинство из них в частных домах. На каждые 3–4 компьютера и телевизора в эксплуатации приходится один старый, спрятанный в коробке на чердаке. Вероятность того, что ненужный электронный прибор будет переработан, равна вероятности того, что он будет заточен в гараж до скончания веков.
Тяга к хранению вещей усложняет традиционный образ расточительного потребителя, однако нельзя сказать, что от этого картина становится более радужной. Конечно, обвинения в том, что люди не обращают никакого внимания на вещи, оказываются несостоятельными. В действительности человек думает о них – и даже слишком. В результате появляются новые проблемы, связанные с вопросом распределения ресурсов и защиты окружающей среды. Люди хотят новые вещи и не могут расстаться со старыми, что автоматически приводит к приобретению новых ресурсов и блокирует высвобождение старых. Чердаки и гаражи превратились в доисторические пустыни неосвоенного электронного хлама – компьютеров, телевизоров и фотоаппаратов. Накопительство сдерживает поток материалов словно плотина, не дает им вернуться в цикл, лишает их возможности снова быть использованными и накладывает ограничения на потенциал переработки. Всемирная ассоциация по повторному использованию, ремонту и переработке подсчитала, что две трети всех утилизируемых телевизоров либо восстанавливаются, либо используются для изготовления новых телевизоров и мониторов, а затем экспортируются. Однако в Соединенных Штатах, к примеру, лишь 17 % всех телевизоров, завершивших срок службы, отправляются на переработку. Все остальные пылятся на чердаках. В 2011 году EPA подсчитало, что лишь через 13 лет хотя бы половина владельцев всех старых черно-белых телевизоров и ЭЛТ-мониторов все-таки решила от них избавиться, а настольные ПК томились в коробках по 10 лет[1771]. К этому моменту жители развивающихся стран уже перешли на плоские экраны. Существует ли способ вызволить несчастные приборы из заточения?
Продукты в эксплуатации, на хранении и с завершившимся сроком службы в США, 2008 год (из общего числа проданных продуктов за период с 1980-го по 2009-й)
Источник: Агентство по охране окружающей среды США, «Electronic Waste Management in the United States through 2009» (2011)
Переработка использованной электротехники набрала обороты за последние два десятилетия; в США, по самым последним данным (2009), четверть всех электронных приборов собирается для утилизации. Доля переработки выросла, но возросло и количество электронных отходов. Между 1987 и 2007 годами продажа электронных изделий подскочила в семь раз и в одной только Америке составила 426 миллионов. Треть всех старых компьютеров утилизируется, однако некоторые другие устройства, например мобильные телефоны, вообще не добираются до компаний, занимающихся переработкой. В богатых странах мусорный поток чаще включает в себя электронные приборы и кухонную бытовую технику. В Великобритании свыше 2 миллионов холодильников и морозильных камер стали отходами в 2006 году. Среднестатистический житель Франции выбрасывает 25 кг электронного мусора в год[1772].
Материальные потоки
В биохимии метаболизм описывается как совокупность всех химических реакций внутри клетки, которые позволяют ей с помощью ферментов добывать энергию из окружающей среды, для того чтобы жить, расти и размножаться. Идея применить эту концепцию к человеческому обществу пришла в голову Марксу, который заговорил в «Капитале» об обмене веществ (Stoffwechsel) между человеком и природой. После 1980-х годов «социальный метаболизм» стал ключевой концепцией, описывающей то, как общества берут у природы материалы и ресурсы, чтобы преобразовать их в продукты, здания и инфраструктуру, как они используют созданное в течение своей жизни и как из-за этого процесса возникают отходы и выбросы[1773].
До сих пор мы говорили о жизни вещей с того момента, как их захотели приобрести и приобрели, до момента, когда они оказались в мусорном ведре, гараже или на свалке. Это важные этапы их пути. Однако то, что на первый взгляд может показаться линейной биографией вещей – от рождения до смерти, – с точки зрения экологии является циклом. Материя трансформируется и передвигается, но она не умирает и не исчезает. Будь они переработаны, закопаны или сожжены, материальные частицы всегда возвращаются в экосистемы, хотя бы в виде грязи или выбросов углекислого газа. Автомобили, ботинки и игровые приставки не растут на деревьях, для их производства железо и медь необходимо добыть и расплавить. Для коров нужно создать пастбища, где они могли бы щипать траву, чтобы человек смог получить кожу для обуви. Для производства компонентов игрушек и приборов требуются химические заводы. То, что мы уносим домой в пакетах из магазина, состоит из материала, который также имеет свое прошлое и будущее. И первое, и второе поражают своими масштабами. В 1997 году в рамках одного из первых подобных исследований Институт мировых природных ресурсов подсчитал, что в богатых индустриальных сообществах среднестатистический потребитель еженедельно уносит из магазина, помимо своих покупок, еще три сотни невидимых пакетов, под завязку наполненных всеми теми ресурсами, которые потребовались для создания купленных им продуктов и поддержания его образа жизни. Представьте, что взвалили себе на спину машину. Проблема бытовых отходов меркнет в сравнении с данными о том, что ежегодно на каждого жителя развитых страны уходит до 45 000–85 000 кг материалов
