Эволюция и подсознание. Как наше прошлое определяет будущее. Человек – дитя вселенной - [48]

Сострадание, мудрость и равновесие

Учения нашего тибетского настоятеля наряду с тибетским буддизмом основаны на буддистских традициях махаяны, одной из двух (а по некоторым классификациям, трех) основных ветвей буддизма. Согласно им, махаяна быстро ведет человека к полному просветлению с одной-единственной целью: использовать его для облегчения страданий других. Следующий такой путь называется бодхисаттвой. Я попытаюсь разъяснить такое понимание сострадания.

Чувственная природа и поэтический язык учения махаяны Осутры) всегда нравился мне своей красотой. Они были моим убежищем и источником утешения в самые нелегкие времена. Например, когда в сутрах говорилось о сострадании, то в них изображались бодхисаттвы с двумя крылами, которые несут их к просветлению. Одно крыло – это крыло мудрости. Другое – крыло сострадания. Сутры описывают эти два качества как двух равных партнеров, необходимых каждому, если мы выбираем путь к просветлению.

Особенно убедительно сутры рассказывают, что бодхисаттвам не за что держаться в этом мире. Бодхисаттвы ничего не могут назвать своим. У них нет своей земли, нет владений и нет привязанностей в мире. Эта идея еще интереснее, она раскрывает суть наших представлений о себе в этом мире. Глубинный подтекст бодхисаттв лучше всего описывает исследователь буддизма, доктор философии Джоанна Мейси. «Не существует прочного «я» или неизменной идентичности, как нет безопасности в том смысле, как мы ее понимаем», – говорит она [12]. Вместо этого бодхисаттвы смело перемещаются по миру, уповая на достигнутые ими мудрость и сострадание, позволяющие ориентироваться в любой жизненной ситуации.

Ключ в том, что именно уравновешенное мудростью сострадание может сослужить нам хорошую службу. Сострадание и мудрость должны стать нашими союзниками, если мы стремимся выразить глубочайшие истины своей человечности.

Я ставил своей целью раскрыть тайны интуиции и сострадания, и это привело меня в самые укромные и труднодоступные места на Земле. Именно в древних монастырях и женских обителях, на хрупких страницах тронутых временем рукописей, а также у коренных народностей мы можем найти мудрость, дошедшую до наших дней. Но чтобы не получать здесь заранее заготовленные ответы, я подобрал ключи к такому мышлению, которое даст новые отклики и новые способы познания. Совсем не удивительно, что наши самые сокровенные тайны и величайшие силы находятся рядом и доступны через повседневные переживания. Они вновь возникают, когда мы учимся языку своего сердца.

Как «Введение» в этой книге служит для подготовки к пониманию последующих глав, так и наше чувство интуиции и сострадания проводит нас через все нюансы бытия и дает возможность ответить на вопросы повседневной жизни.

Глава 6 Мы «подключены» к способности исцелять и к долголетию. Пробуждение силы бессмертных клеток

«Есть многое, что может продлить вашу жизнь, но одна лишь мудрость может ее сохранить».

Нил Бертон (род. в 1978), британский психиатр и философ

«Мы начинаем умирать с той минуты, когда рождаемся».

Я еще подростком услышал эти слова от близкого друга на севере штата Миссури. (Из соображений приватности я изменю его имя на Майкл.) У нас было настолько похожее прошлое, что мы могли бы быть братьями. Наши отцы оставили семьи, когда нам обоим было по 10 лет, и у каждого был младший брат. Мы оба жили в одинаковом дешевом муниципальном жилье и каждое утро ходили в одну и ту же школу, в один и тот же класс. Оба увлеклись музыкой, чтобы совладать с атмосферой разрушения, в которую мы попали, – причем я играл на гитаре, а Майкл был барабанщиком. На дворе стоял 1968 г., и мы оба смотрели по телевизору в прямом эфире убийство сначала Мартина Лютера Кинга, а спустя всего два месяца – Роберта Кеннеди. Мы были свидетелями расстрела протестующих в кампусе университета штата Южная Каролина и зверств полицейских на демонстрации против войны во Вьетнаме во время съезда демократов в Чикаго. Мы вместе играли в рок-группе и после поздних репетиций до утра не смыкали глаз, разговаривая об Америке, политике и будущем мира.

Именно на фоне таких событий Майкл поделился своей жизненной философией – мы начинаем умирать с той минуты, когда рождаемся. Я уже читал нечто подобное и не считал обязательным соглашаться. Но на этот раз слова исходили от небезразличного мне человека, и они использовались для оправдания образа мышления, который приводил к жизни невоздержанной, чреватой злоупотреблениями и плохим концом.

У нас с Майклом завязался серьезный разговор о жизни и необходимости прожить ее в полной мере. Мы придерживались самых крайних точек зрения. Майкл верил, что мы движемся к смерти с момента рождения, он принял это близко к сердцу и сделал основой своей жизненной философии. Он в буквальном смысле считал нашу жизнь запечатанной банкой возможностей. Когда мы рождаемся, то открываем ее и начинаем использовать свой потенциал с первого вдоха.

«У нас есть то, что у нас есть, и когда оно иссякнет – все закончится, – говорил он. – Когда оно исчезнет – кончится жизнь».

Живем ли мы в момент настоящего или живем ради этого момента?