Эволюция Гвардиолы - [76]

Пеп всегда хочет давать что-то взамен. Когда он был молодым тренером или даже футболистом, уже принявшим решение тренировать, то общался со многими специалистами — Бьелсой, Менотти, Кройфом, Лильо, Веласко, Сакки, Маццоне — и каждый из них делился с ним знаниями. Гвардиола решил, что должен вести себя так же — несмотря на то, что его команда играет каждые три дня, Пеп старается найти время, чтобы общаться с молодыми тренерами, которых интересуют его методы. Также он всячески поддерживает футболистов, которые могут стать тренерами. В «Барселоне» это были Хави, Бускетс, Милито, Маскерано и Иньеста, в «Баварии» — Хаби Алонсо, Бадштубер, Хави Мартинес, Рафинья и Нойер (Лам дал понять, что не хочет тренировать). К слову, вратарь особенно хорошо понимает игру и впитывает знания. В Мюнхене Пеп много времени посвятил тактическим беседам, но особенно часто общался с Нойером и Хаби Алонсо. «Если я могу помочь игроку стать тренером, то я счастлив. Йохан и другие помогли мне, моя обязанность — продолжить их дело».

Социолог Ричард Сеннетт отмечает, что Роберт Кинг Мертон «старался описать процесс передачи знаний в науке с помощью известного образа «на плечах гиганта». Суть такова: работа великого ученого делает его объектом наследования и интереса, знания накапливаются, и люди взбираются ему на плечи, как акробаты в цирке». Прекрасное описание того, как тренер передает знания футболистам.

Но в процессе передачи всегда возникают проблемы, связанные с коммуникацией, о которых мы говорили в предыдущем разделе. «Знания мастеров — в большинстве своем безмолвные, — говорит Сеннетт. — Они знают, как сделать что-то, но не умеют об этом рассказывать».

Существует много примеров, когда мастер не знал, как поделиться знаниями. Сеннетт вспоминает Страдивари (а также Челлини) и объясняет причины: «Иногда знания становятся личным секретом. Искусство создания музыкальных инструментов Антонио Страдивари умерло вместе с ним. Что мы знаем о его мастерской? Страдивари был страстным мастером, который постоянно перемещался с места на место, собирая тысячи малых фрагментов информации, которые могли иметь значение. То же самое происходит и в научных лабораториях, которыми руководят гении — их головы переполнены информацией, обработать которую могут только они сами. Они используют абстрактный язык, непонятный для других. Если мастер — сильная оригинальная личность, то его знания, скорее всего, безмолвные. Когда он умирает, воссоздать все до мелочей невозможно — только отрывки».

Является ли футбол безмолвным знанием? Видимо, да. Это и заставляет таких тренеров, как Хуанма Лильо, документировать и записывать в мелочах теорию позиционной игры. Поэтому Гвар-диола и не бережет свои идеи, словно военный секрет.

Тут необходимо уточнение. В ежедневной работе (тактика, стратегия, планирование) Пеп предпочитает метод «закрытых дверей», потому что эта информация важна для успеха команды в соревнованиях. Но он готов делиться своими методами, теорией игровой модели, идеологией.

Сейчас я, возможно, заложу основу для своего будущего проекта и скажу следующее: футбол — это идеи, которые путешествуют по миру на плечах тренеров.

8.6. Интуитивное действие

«Самая большая ошибка для танцора — думать.

Нужно не думать, а чувствовать».

Майкл Джексон

В 2007 году Лео Месси сыграл в стиле Марадоны — обошел множество соперников и забил «Хетафе». Журналист Лу Мартин спросил его: «Такая манера игры — это результат тренировок или врожденное?». «Я не тренирую дриблинг, — ответил Месси. — Просто так вышло».

Андрес Иньеста забил на «Стэмфорд Бридж» мяч, который вывел «Барселону» Гвардиолы в финал Лиги чемпионов 2009 года. В книге «Игра моей жизни» Маркос Лопес и Рамон Беса расспросили его о том голе. «Во время матча я думаю очень быстро, а иногда вообще не думаю, — пояснил Иньеста, — Чем больше я думаю, тем хуже играю».

Забив пять мячей «Вольфсбургу» менее чем за девять минут, Роберт Левандовски только и сказал: «Это безумие. Я просто бил по воротам и не думал о том, что происходит».

Вот вам яркие примеры «интуитивных действий», без которых не случились бы многие яркие спортивные события. Пожалуй, это можно сравнить с синдромом Стендаля, который свойственен любителям искусства. Месси, Иньеста, Левандовски и еще тысячи спортсменов (олимпийский прыжок Боба Бимона в Мексике в 1986 году — как парадигма этого феномена) говорят одно и то же: «Я не знаю, что случилось. Я не думал. Это просто произошло». Это «чудо» как идеальное действие спортсмена.

Действие, основанное исключительно на интуиции. Дайсецу Тэйтаро Сузуки, великий дзэн-буддист, говорил, что «тренированное подсознание способно на невероятные вещи». Чемпион мира по шахматам Михаил Таль рассказывал: «Я иногда полагаюсь на интуицию. Просто чувствую, что нужно сделать именно такой ход. Но это невозможно объяснить. Невозможно найти причину».

Обратите внимание — действие должно быть «подсознательным» и «тренированным». Дело не в таланте («Физическая одаренность — это старт, а не финиш», — говорит Дарвин), а в процессе — следствии «продуманных тренировок» и свободы мысли.