Эволюция «Андромеды» - [44]

– Джамайс![53] – с тревогой воскликнул он.

Смеясь, Стоун покачал головой.

– Нет, не змея! – уверил он. – Броня! Да крепкая!

Когда летающий поблизости дрон прошептал перевод, Тупа нерешительно протянул руки, позволив Стоуну нанести аэрозоль. Мальчик с зажмуренными глазами напоминал малыша на пляже, которого мажут солнцезащитным кремом. Как только Джеймс закончил, глаза ребенка открылись, и Тупа расплылся в белозубой улыбке.

– Броня, – повторил он. – Крепкая.

Гарольд Одиамбо, сидя на разбитом стволе, тщательно проверял сложные сейсмические датчики. Хотя работа и была утомительной, кениец, казалось, наслаждался медленными, отработанными движениями. Поочередно он разглядывал каждое устройство, после чего убирал в сетчатый карман на внешней стороне рюкзака.

Пока другие ученые сторонились необъяснимой аномалии, Гарольд Одиамбо единственный нашел в ее внушительных размерах непостижимое утешение.

Последнее десятилетие Одиамбо посвятил изучению внеземной геологии – внутренним механизмам других миров. И в этом гиганте он видел не порок природного материала, а красоту нечеловеческой архитектуры.

В детстве, когда Гарольд жил в Кении, его всегда прельщали гигантские термитные насыпи, усеивающие пейзаж диких равнин. Полностью изолированные от стихий, хищников и лесных пожаров, термитники сооружались из природных ресурсов и населялись более чем миллиардом маленьких существ, способных управлять сложным сообществом на протяжении целого тысячелетия.

Юный Одиамбо неустанно представлял, как исследовал эти крошечные тоннели – извилистые проходы, отражающие поистине нечеловеческую конструкцию. В старшем возрасте, когда Гарольд начал учиться и путешествовать по миру, он регулярно наблюдал, как люди продолжали посягать на природу, уничтожая и переделывая все, к чему прикасались. И эта волна разрушения воздействовала на любые возможные места обитания.

Чем больше Одиамбо следил за научными достижениями человечества, тем сильнее ценил термитов и их мегаполисы. Сооруженные насыпи процветали в гармонии с экосистемой. От человеческой цивилизации он никогда не замечал подобного отношения, за исключением, возможно, людей, которые жили в джунглях и хранили первозданность природы.

Довольный Одиамбо загрузил рюкзак датчиками, спрыгнул с бревна и отправился по тропинке вдоль аномалии. Разглядывая землю, он вдруг остановился и присел на удивительно пластичные для своего возраста колени. Вытащив из сетчатого кармана сейсмическое устройство размером с кулак, Гарольд плотно вонзил его острым концом в грязь. Затем отточенным движением Одиамбо повернул оставшуюся на поверхности верхушку. Синий светодиод мгновенно засветился, звук начал нарастать.

Пока Одиамбо вставал на ноги, сгорбившись под тяжестью рюкзака, устройство выпустило накопившуюся энергию и погрузило хоботок в землю.

Гарольд уже шагал дальше.

В итоге он вживил шестнадцать датчиков, а несколько дополнительных подключил около желтоватой реки – в устье пещеры, ведущей во тьму.

Ведала тем временем не сводила глаз с телефона. Она прошла мимо Стоуна, который старательно очищал грязь с зарядных станций на специализированном рюкзаке. Трудясь, Джеймс одновременно демонстрировал Тупе внутреннюю работу устройства. Мальчик, к слову, оказался внимательным учеником. Эта парочка, окруженная несколькими говорящими дронами, выглядела абсолютно довольной.

Когда Ведала проходила мимо, Стоун вдруг остановился и склонил голову, как будто прислушиваясь.

– Помехи! – неожиданно воскликнул он.

– Что? – переспросила Ведала.

– Спутниковые телефоны так не шипят. То, что вы сейчас слышите, – это электромагнитные помехи, как, например, от микроволновой печи.

– Я бы и согласилась с вами, доктор Стоун, да вот какой источник сможет вызвать такой сильный фон?

Не успев закончить вопрос, Ведала сама поняла ответ. Тотчас вытянув шею, она взглянула на зеленовато-черную аномалию и, держа перед собой телефон, медленно зашагала в ее сторону. Шипение становилось все громче; короткая антенна уже почти задевала поверхность горы, грозно шипя статическим электричеством.

– Почему же мы раньше не догадались? – Ведала опустила плечи.

Стоун поднялся на ноги, положил руки на поясницу, потянулся. Последние солнечные лучи, играющие на поверхности аномалии, вынудили его прищуриться.

– Она выросла. Помехи могли начаться только недавно.

– Но разве она передает электричество?

Неожиданно рядом с ними на землю упал громоздкий рюкзак.

– Еще как, – отозвался голос.

Стоун и Ведала обернулись. Перед ними стоял вспотевший Одиамбо. На мгновение пожилой мужчина сомкнул веки. Пока кениец глубоко вдыхал запах джунглей, где-то вдалеке пронзительно кричали птицы.

– Она действительно производит электроэнергию, – снова заговорил он.

– Что вы нашли, Гарольд? – полюбопытствовал Стоун.

Одиамбо открыл глаза, и на лице его появилась улыбка.

– Не знаю, как эта штука здесь оказалась, но я могу точно сказать, с чем мы имеем дело.

Пенг Ву тоже присоединилась к коллегам, с интересом слушая разговор.

– Я получил данные с сейсмических датчиков, – продолжил Одиамбо. – В особенности меня заинтересовали те, что сосредоточены в устье реки. Под струей воды они уловили механическую вибрацию. Теперь, в сочетании с вашими наблюдениями, у меня появилась окончательная гипотеза. – Одиамбо повернулся, перевел взгляд на огромную гору. – Этот объект возведен из неизвестного в природе материала. Методы строительства остаются загадкой. Но цель ясна как день: наша аномалия – это простая гидроэлектростанция. А гидроэлектростанции существуют лишь с одной целью – производить гидроэлектроэнергию.