Евнухи в Византии - [2]

Этимология слова «скопец» (как и его древнерусского синонима «каженник») указывает на повреждение половых органов, причем скорее путем их отсечения. Бытование на Руси независимых от греков терминов для евнухов предполагает, что здесь были знакомы с этим феноменом не только через византийских священнослужителей. Действительно, в «Житии Феодосия Печерского» рассказывается, что у киевского князя Изяслава Ярославича был любимый и влиятельный евнух («каженник»), который решил принять монашество в Печерском монастыре и навлек этим гнев князя на всю обитель. Вероятнее всего, Изяслав держал при своем дворе евнуха по византийскому образцу, а сам Ефрем был греком, на что указывает его отъезд в Константинополь, где он переписал для Печерской обители копию устава монастыря патриарха Алексея Студита. В середине 1070-х годов Ефрем стал митрополитом Переяславля Южного, где прославился своей строительной деятельностью — в частности, тем, что построил первые на Руси каменные бани, — и в конце концов был причислен к лику святых.

После XII века евнухи из истории Руси исчезают, пусть они и были известны ее соседям: так, «Казанская история» в главе 38 упоминает скопца — хранителя казны казанского хана. Хотя все византийские каноны касательно оскопления на Руси формально продолжали действовать, о «реальной» кастрации вспоминает, пожалуй, только Максим Грек: «А намного больше подобало бы им отрезать детородные органы: педагогон и афедрон, как у скопцов!» Тем удивительнее, что в XVIII веке в России появилась секта скопцов, который восприняли слова Евангелия о «скопцах ради Царства Небесного» буквально — впрочем, их практика оскопления отличалась от византийской кастрации отсечением половых органов. Но это уже история Нового времени, а феномен византийских евнухов принадлежит еще Средневековью — в данном случае, несомненно, страдающему…

Андрей Виноградов

Введение

Привлекательность евнухов

Евнухи привлекали к себе внимание на протяжении веков, если не тысячелетий. Достаточно лишь рассмотреть реакцию британцев на обнаружение скелета «евнуха» на месте позднеантичного Каттерика в северном Йоркшире, чтобы оценить тот эффект, который может оказать образ кастрированного мужчины на современную аудиторию. В блестящем рекламном ролике, посвященном публикации в 2002 году отчета о раскопках в Каттерике, шедших с 1958 года, археологи решили представить широкой публике открытие скелета молодого человека, который был похоронен в Бейнессе близ Каттерика и на котором было несколько украшений: ожерелье из гагата и браслеты, а также ножной браслет. Они предположили, что этот необычный случай может быть объяснен тем фактом, что этот человек был галлом — одним из добровольных кастратов-трансвеститов, служителей восточной богини-матери Кибелы[4]. Вся британская пресса, от «Дейли мейл» до «Гардиан», провела целый день на раскопках. Телевидение тоже оказалось тут как тут: сюжет о предполагаемом йоркширском трансвестите и евнухах вообще был показан на Channel 4. Поэтому ясно, что евнухи поражают наше воображение.

Реакция на «евнуха» из Каттерика свидетельствует о широком интересе к этой теме. К примеру, фигура евнуха привлекала многих художников. Сразу несколько авторов решили сделать евнухов героями своих романов. Вероятно, наиболее широко известен «Персидский мальчик» Мэри Рено, где рассказывается о жизни знаменитого македонского завоевателя Александра Македонского с точки зрения его возлюбленного евнуха Багоя, персидского мальчика, давшего название роману[5]. Заслуживает внимания и «Крик к небесам» Энн Райс, чей герой Тонио — один из знаменитых певцов-кастратов XVIII века[6]. Византийские евнухи тоже становились героями художественной литературы. Персонаж Иоанна, главного спальничего императора Юстиниана I (527–565), создан Мэри Рид и Эриком Майером: он фигурирует в серии их детективных романов[7]. «Мемуары византийского евнуха» Кристофера Харриса повествуют о жизни Зинона, который оказался втянут в придворную политику Константинополя Х века[8]. Поль Адам написал исторический роман о византийской императрице Ирине (797–802), но решил озаглавить свою книгу «Ирина и евнухи», признавая значение той роли, которую евнухи играли в ее правление[9]. Евнухи, впрочем, имеют гораздо более долгую историю в художественной литературе, чем эти примеры XX–XXI веков. Например, в повести Оноре де Бальзака «Сарразин» (1830 год) присутствует кастрат Ла Замбинелла, как и в «Ватеке» Уильяма Бекфорда (1787 год) фигурирует персонаж по имени Бабабалук, главный евнух халифа, давшего название роману[10].

Евнухи появлялись также в кино и на сцене. Фильм Жерара Корбьо «Фаринелли-кастрат», выпущенный в 1994 году, задокументировал жизнь и карьеру одного из самых известных и успешных певцов-кастратов XVIII века. В «Розовом зеркале» Шридхара Рангаяна двумя главными героями были индийские хиджры, пресловутые добровольные кастраты-трансвеститы, которые обычно живут в обособленных общинах и традиционно ассоциируются с индуистской богиней-матерью Бахучара Мата. Фильм, снятый в 2003 году, исследовал проблему гомосексуальности и был запрещен в самой Индии. Евнух Багой, прославленный Мэри Рено, появляется также в фильме Оливера Стоуна «Александр» 2004 года. Певцы-кастраты и хиджры выводились и на сцену. Мировая премьера «Кастрадивы», написанной Марком Райаном, состоялась в 2000 году в театре Мулдан в Кардигане (Уэльс) и была посвящена вымышленному кастрату XVIII века Педролино Великолепному