Евхаристия - [64]

Священник во время этой ектении читает так называемую «молитву прилежнаго моления»:

«Господи Боже наш, прилежное сие моление приими от Твоих раб, и помилуй нас по множеству милости Твоея, и щедроты Твоя (Пс. 102:4) [249] низпосли на ны и на вся люди Твоя, чающыя от Тебе богатыя милости» (Еф. 2:4). [250]

В эту ектению могут быть вставлены и особые прошения о болящих или о спасении от народных бедствий и т. д. Следует, однако, заметить, что прошения эти должны быть взяты или из книги молебных пений, или одобрены высшей церковной властью. Во всяком случае, не следует поощрять проявления свободного литургического творчества и отягчение текста чрезмерными прошениями, иногда по своей стилистической несовершенности мало гармонирующими с музыкой славянской речи. Также не следовало бы поощрять священников к поименному поминовению длинного списка имен о здравии и спасении. Это же относится и к следующей за сим ектении, заупокойной. Внимание молящихся невольно утомляется, когда в прошении об упокоении вычитываются длиннейшие списки имен.

Ko времени сугубой ектении развертывается и антиминс. Следует сказать, что, как наш, так и все греческие чины литургии ясно указывают на раскрывание антиминса после возгласа «Да и тии с нами славят…», т. е. после ектении об оглашенных. Но существующая практика узаконила иной момент для этого. По аналогии с чиновником архиерейского священнослужения, и при иерейской службе антиминс раскрывается во время сугубой ектении, a ко времени возгласа «Да и тии с нами славят…» оставляют нераскрытой только последнюю, верхнюю часть антиминса. По этому случаю следует заметить, что существующая практика узаконила совершение этого действия после прошения о правящем архиерее. Священник открывает сначала илитон (плат), в который антиминс завернут, a потом и сам антиминс. К этому не лишним является заметить, что не всегда иереи соблюдают однообразие в свертывании, a, следовательно, и в развертывании антиминса. Порядок здесь должен быть такой.

Антиминс, а также и облекающий его илитон должны быть закрыты наподобие еврейской или арабской (семитской) книги, т. е. верхней частью свернутого антиминса должна быть его правая сторона, за ней открывается левая, потом — нижняя и, наконец, верхняя. Следовательно, и при закрывании антиминса (после перенесения Святых Даров обратно на жертвенник) священник закрывает сначала верхнюю часть, потом нижнюю, за ней левую и, наконец, правую. Во время архиерейского или соборного служения это объясняется порядком участия сослужащих: сначала первенствующий с правым, старшим сослужащим открывают правую часть, потом предстоятель делает то же с левым сослужащим, потом открывает нижнюю и, наконец, верхнюю. Повторяем, что у нас установился обычай во время сугубой ектении после прошения о Патриархе и правящем архиерее открыть илитон и три стороны антиминса; четвертая же, верхняя, оставлена до конца ектении об оглашенных. Сербская практика придерживается точнее служебника, и учебник литургики рекомендует открывать стороны антиминса одновременно с прошениями ектении об оглашенных: правая сторона во время прошения «Вернии, о оглашенных…», левая — во время «Открыет им Евангелие правды», нижняя — во время «Соединит их святей Своей…», и, наконец, последняя, верхняя, — во время возгласа «Да и тии с нами.…» [251]

После сугубой ектении может быть, по нашей литургической традиции, вставлена и ектения об усопших (сугубая) с соответствующей молитвой «Боже духов и всякия плоти…». Греческая практика этого не знает, не делает и только после окончания Литургии, если есть заупокойное поминовение, совершает литию. Ни в коем случае не следует допускать произвольного и ничем не оправданного новшества петь после заупокойной ектении кондак «Co святыми упокой.…» [252] Кондакам и тропарям отведено совершенно ясное и определенное место — тотчас же после входа, a никак не между ектениями.

Говоря о заупокойной ектении, следует заметить, что поминовение священником длинных списков имен, как это бывает на родительских заупокойных Литургиях, не следует поощрять. Это отвлекает внимание верующих от главного, утомляет его, мешая более бодрому и сознательному восприятию центральной, евхаристической части Литургии. Не следовало бы священникам присоединять к именам усопших и всевозможные добавления, как то: «умученного», «убиенного», «утопшего», «в темнице скончавшегося», «блаженного отрока» и пр. Восточная традиция не знает даже и нашего «новопреставленного». Точно так же следует всячески выводить из употребления поминовения титулов: «болярина (генерала)», «князя», «графа», «воина» и т. д. B молитве важно поминовение самого имени, a не разных второстепенных добавлений чисто земного значения.

Существует обычай произносить заупокойную ектению с кадилом в руках, и т. к. положено после прочтения Евангелия закрыть царские врата, то обычно их на заупокойную ектению снова открывают.

Ектении об оглашенных.

После этой ектении произносится ектения об оглашенных, напоминающая нам о древнем институте катихумената. В предшествовавшем историческом обозрении Литургии были приведены те древние чины литургий, основанных на апостольском предании и носящих имена того или иного апостола и Апостольских постановлений, в которых ектении и молитвы об оглашенных соответствовали действительной потребности Церкви того времени. Кроме того, были специальные ектении и молитвы об одержимых, кающихся и т. д. Все это Церковью было введено и сохранялось, пока соответствовало реальной нужде. Но со временем ослабела покаянная дисциплина; кающиеся перестали проходить свой путь покаяния по разрядам плачущих, припадающих и т. д. Исповедь из явной, с институтом покаянного пресвитера (πρεσβύτερος τών μετανοούντων [пресвитер кающихся]), следившего за правильным прохождением покаянных ступеней, заменилась тайным исповеданием своих грехов не перед всей Церковью, a только перед свидетелем Церкви, священником. Естественно, что и ектении, и молитвы о кающихся были опущены из чина литургии. Рука литургиста-реформатора сочла это полезным, нужным и отвечающим реальной обстановке. Так же точно и с институтом одержимых: харизматический институт экзорцистов-заклинателей прекратил свое существование; вместе с ним исчезли из состава литургии и молитвы и ектении об энергуменах. Что же касается ектений и молитв об оглашенных, то церковная традиция не дерзает сделать вывода, подобного тому, как она сделала с упомянутыми только что разрядами верующих. Оглашения не происходят в Церкви, как они происходили в первое время. Крещение несознательных младенцев заменило крещение взрослых. Самих оглашенных в Церкви не стало. Редкими исключениями готовящихся принять христианство евреев, мусульман или язычников в некоторых областях земного шара вряд ли можно оправдать существование и по сию пору ектений об оглашенных повсеместно. Тем не менее страх нарушить какую-то традицию, a, вернее, известная косность и, может быть, недомыслие мешают сделать соответствующие выводы. Неизвестно, о ком молится церковная община, когда диакон возглашает: «Помолитеся, оглашеннии, Господеви … да Господь помилует их, огласит их словом истины, открыет им Евангелие правды» и т. д. Неизвестно, кого же диакон просит покинуть молитвенное собрание, когда он говорит: «Оглашеннии, изыдите: елицы оглашеннии, изыдите» и т. д. Оглашенных нет, a молитва и ектения произносится о тех, кого Церковь и не имеет в ряду своих сочленов, и, вообще, даже не имеет в виду оглашать, просвещать и крещать. Особенно это становится ясным в Литургию светлого дня Cвятой Пасхи. В древности пост был временем подготовки к крещению, временем оглашения; и во дни Лазаревой субботы или Великой Субботы эти катихумены и крещались. Естественно думать, что за неимением больше готовящихся ко крещению людей Церковь в светлые дни Пасхи и не произносила этих ектений, ибо они в противном случае не отвечали бы действительности. Теперь же эти молитвы и прошения, не имея никакого реального значения, все же у нас сохраняют место в чине литургии. Греки в этом отношении более решительны, и во многих церквях у них по будним дням, a кое-где и навсегда, ектении об оглашенных упразднены. После Евангелия и проповеди у них сугубая ектения заканчивается обычно возгласом: «Яко да под державою Твоею всегда храними…», — и певцы поют Херувимскую песнь. Рассуждения большинства церковных консерваторов [