Евхаристия - [52]

Конечно, не следует думать, что древняя проскомидия совершалась по тому сложному чину, который установился в Византийских литургиях теперь. На дискосе, конечно, не полагались все те частицы, кроме Агнца, которые все вместе символически изображают, с одной стороны, Рождество Христово в яслях вифлеемских, a с другой — Церковь, и земную, воинствующую, и небесную, торжествующую, прославленную в Царствии Божием. Благодаря даже тем скудным рукописным памятникам довольно позднего времени, которыми мы обладаем, можно восстановить хотя бы приблизительную картину постепенного усложнения этого литургического чина.

Сначала на дискос полагается нетронутый хлеб, никакого Агнца не вынимается. Преломление этого хлеба имеет место в самом конце анафоры, т. е. перед актом причащения. Можно думать, что вплоть до ХІ-ХІІ века такое положение остается неизменным. B том древнем виде едва ли было что-либо иное в составе проскомидии, кроме «молитвы предложения». Это или заимствованная из литургии апостола Иакова молитва «Боже, Боже наш, Небесный Хлеб, пищу всему миру…», или же из литургии апостола Марка: «Господи Боже наш, предложивый Себя Самого, как непорочнаго Агнца…» и бывшая в некоторых списках Златоустовой литургии. Можно предположить, по мнению Петровского, что само произнесение слов пророчества Исайи «Яко Овча на заколение…» ведет свое происхождение из практики Александрийской Церкви. Проскомидия есть воспоминание искупительного подвига Господа.

B толковании на Литургию Патр. Германа и у Николая Кавасилы уже имеется упоминание некоторых известных нам действий, a именно: копием начертывается крест по верху просфоры, вынимается Агнец и пр. Списки ХІ-ХІІ вв. усложняют этот акт словами «В воспоминание Господа…» надрезыванием крестообразно вынутого Агнца и более сложного полагания его на дискос. Это и утвердилось в практике Церкви. [175] Рукописные служебники ХIV-ХV веков вносят прободение Агнца со словами: «Един от воин…».

Что касается внесения в состав проскомидии и других просфор, кроме агничной, определения числа их, назначения и всех действий, с ними связанных, то и тут история знает немало перемен. Не сразу установилось то, что утверждено в современной нам литургической практике. Трудно установить время вхождения в проскомидию этих дополнительных просфор (кроме агничной). Назначение их таково в это время: две — поминальные, для живых и усопших, и третья в честь дневного святого. Устойчивости здесь не было. Приношения за живых и усопших являются случайными: они могут быть, a могут и не быть; от этого варьируется количество просфор. Бывала иногда просфора специально за здравие того лица, за которое совершается Литургия. B царских монастырях присоединялись иногда просфоры за здравие или за упокой царя или того или иного члена царствующего дома. Наличие этих поминальных просфор стоит в связи с чтением диптихов на Литургии.

Тут следует указать, что наряду с поминовением на проскомидии живых и усопших и с внесением в чин ее особых просфор для этих лиц появляется в этом чине и поминовение святых. Диптихи древней Церкви включали в свой состав имена не только простых мирян и членов клира скончавшихся, но также и прославленных святых, и их именно на первом месте. Искупительные Страдания Агнца Божия распространяются на всех верных, и поэтому естественно включить в состав проскомидийного действа имена всех тех, на которых эти Страдания распространяются. Но если в поминовении живых и усопших Церковь могла руководствоваться желанием приносящих свои дары к алтарю, и иногда могли быть эти приношения за живых и скончавшихся, a иногда их могло и не быть, то в отношении прославленных святых Церковь не могла ставить это поминовение в зависимость от личного желания тех или иных лиц. Поэтому, раз литургическая практика пришла к выводу о необходимости внесения в состав проскомидии имен святых, то и надо было строго регламентировать эти имена, их порядок и число.

Как выясняет историческое исследование, образцом для этого поминовения послужила так называемая «ходатайственная молитва» (intercessio) в евхаристическом каноне. По древней практике рассмотренных нами литургий различных фамилий, в этой ходатайственной молитве Церковь прибегает при принесении своей евхаристической Жертвы к молитвенному предстательству Божией Матери, Иоанна Предтечи, святого дня и разных чинов святых, по определенному порядку. Порядок проскомидийного поминовения повторяет в данном случае ходатайственную молитву. Древнейшие памятники такой усложненной проскомидии мы находим в рукописных Кормчих XII и XIII веков. В них уже предписано поминовение Божией Матери, святых, живых и усопших. Время вносит все большие уточнения чинов святых и увеличение числа их. Рукописный чин XIV века (так называемый Афоно-Есфигменовский Илитарий 1306 г.) содержит уже очень подробный порядок, включающий Божию Матерь, святого Иоанна Предтечу, пророков и апостолов, святых и богоносных отцов, священномучеников, целителей и бессребреников, преподобных мужей и жен, a за ними живых и усопших христиан и, наконец, самих священнодействующих. Ходатайственная молитва является, таким образом, прототипом как в общем плане проскомидийного поминовения, так и в частностях, выражениях и проч. Появляется поминовение бесплотных сил, вышедшее из употребления в нaшей славянской практике, но сохранившееся, как указывалось, у греков; кое-где поминается «сила Честнаго и Животворящаго Креста». Влияние Поместных Церквей усиливается то в том, то в другом чине святых: иерусалимская практика вводит своих палестинских святых, в частности, сятого Иакова, брата Господня, и преподобных Савву, Евфимия, Харитона, Илариона, Феодосия и т. д. Царские монастыри вносят свои имена, поминаются ктиторы данной обители и т. д.