Евхаристия - [31]
Останавливая наше внимание только на первой из них, мы должны о ней сказать следующее. Это очень растянутая литургия, имеющая в своей структуре много своеобразного, образовавшаяся уже в совершенно самостоятельной обстановке, далеко от связи с другими литургиями. В ней много разных молитв, читаемых при приготовлении алтаря, над дискосом, чашей, лжицей, звездицей, которые, вероятно, надо читать над каждым из этих предметов не при каждом совершении Литургии, a только при освящении их. Также читаются несколько молитв приношения и над принесшими Дары, разрешительные молитвы и разные поминовения, что все вместе взятое, как стоящее в начале чина, соответствует нашей проскомидии. Символ веры не вполне согласен с православным.
Сама анафора начинается по-александрийски, т. е. словами «Господь со всеми вами», a не формулой из 2 Кор. 13:13: «Благодать Господа нашего…». Обычных слов «Горé сердца» и «Благодарим Господа» нет, a прямо начинается благодарственная (евхаристическая) молитва. Она отличается, в сравнение с прочими, относительной краткостью, но имеет все классические части анафоры: praefatio, intercessio, Sanctus, установительные слова, anamnesis и epiclesis, после которого опять повторяется поминовение епископата, клира, царя, живых и усопших.
Выше уже неоднократно упоминалось, что главной отличительной особенностью александрийского типа литургий является то несколько необычное, по сравнению с сирийско-византийскими анафорами, место, которое в них занимают ходатайственные молитвы, т. е. прошения за Церковь, власти, народ, живых, больных, одержимых и умерших. Конечно, это место, которое им усвоила александрийская литургическая традиция, — явление позднейшее и чисто местное. Говоря о различных Александрийских литургиях, небезынтересно обратиться к содержанию самих ходатайств. По ним больше, чем по каким бы то ни было другим частям евхаристического канона, можно судить о местных особенностях, об исторических условиях, быте и тому подобное. Кроме этого фольклорного оттенка, они небезынтересны и с точки зрения чисто литургико-богословской. Молитвы эти в александрийском типе особенно растянуты и подробны; они напоминают по своей длине те же молитвы в Иерусалимских литургиях СА VIII и апостола Иакова и в Византийской святого Василия Великого.
Все это вместе взятое во всей своей оригинальности очень соответствует своеобразному колориту абиссинского богослужения вообще с пестротой его одежд, разноцветными зонтами, составляющими неотъемлемую часть их религиозных процессий, круглыми храмами с концентрическими алтарями, посохами у монахов, музыкальными инструментами и религиозными ритмическими движениями, назвать которые надо не плясками, a хороводами. Все это, равно как и глубокое бытовое благочестие, напряженная молитвенная жизнь, унаследованная от времен святых Антония и Павла традиция монашеской древности, аскетические упражнения, неведомые или забытые нами, говорят о живой религиозности этого народа. Царский двор их по стилю и быту можно назвать провинциальной маленькой Византией, настолько весь его уклад пронизан молитвой и церковностью. Монастыри их — живые наследники аскетизма и созерцательной жизни классических времен пустынножительства. Это не засохшая ветвь природной маслины, хоть и надломившаяся, но не оторвавшаяся и не одичавшая. Она ждет быть привитой к мистическому телу Вселенской Церкви.
Как уже указывалось, в числе святых, поминаемых в этих ходатайственных молитвах после Пресвятой Богородицы, поминаются наряду с вселенскими святыми и свои поместные угодники и нередко ересиархи монофизитства. Особенно подробно это совершается у эфиопов в их «апостольской» литургии:
Земная иерархия поминается, начиная с самого «святейшаго и блаженнейшаго папы», Александрийского патриарха НН (литургия апостола Марка), или же «патриарха нашего, почтеннаго Абуны НН» (коптская литургия святого Кирилла). Затем совершается поминовение «православных епископов, где бы они ни были, священников, диаконов, иподиаконов, чтецов, певцов, заклинателей, монахов, девственниц, вдовиц, сирот, преданных воздержанию, и мирян, соединенных супружеством, и тех, которые воспитывают детей, тех, которые сказали нам: помяните нас, и которые не сказали, которых мы знаем и не знаем, врагов, друзей»… (литургия Кирилла). В той же литургии святого Кирилла молятся «о безопасности даннаго места, и всех мест православных отцев наших, пустынников и отшельников (hermita et anachoreta…)». Вероятно, эта молитва и составлена была в монастырской среде, и написана применительно к таковой.
