Евгения - [5]

— Иван Фёдорович, я, что–то совсем запуталась, если они считают что похитили меня, то где же тогда Женька, с другой стороны меня они тоже не похищали, тогда возникает вопрос, кого же они все–таки похитили, и за кого, в конце концов, мы должны отдать миллион.

— Они что и сейчас требуют выкуп за, — он сделал небольшую паузу, — тебя?

— В том то и дело что этот мужик обращался ко мне как к моему брату, правда он мне и слова не дал толком сказать, всё больше сам говорил, а я слушала, но всё равно странно всё это.

— Да действительно как–то всё это загадочно выглядит. Но разбираться с этим придётся, ни куда не денешься. Поэтому ты сейчас езжай–ка домой, а я тем временем попробую по своим каналам разузнать, кто это решил с нами в войну поиграть.

— Хорошо, — согласилась я с ним, — только я лучше к Ольге поеду. Сейчас её одну оставлять нельзя.

— Поезжай, но вместе с вами пусть Вадим останется, мне так спокойней будет.

— Иван Федорович, я думаю это лишнее, по крайней мере, в ближайшие дни со мной ни чего не должно, случится.

— Почему ты так в этом уверена?

— А кто тогда им деньги собирать будет?

— Уговорила, — согласился со мной Иван Фёдорович, — но только ты хотя бы звони, что ли почаще, что бы я знал, что у тебя все в порядке.

Всю дорогу пока мы ехали с Вадимом до дома, я думала, как сказать Ольге о том, что Женьку похитили и требуют за него выкуп. А, зная её взбалмошный характер, я пришла к неутешительному выводу, одной мне с этим не справиться. Поэтому, выйдя из машины, я в нерешительности остановилась перед нашим подъездом.

Несмотря на то, что солнце уже давно перевалило за полуденную отметку, но желанная вечерняя прохлада всё ещё так и не наступила, поэтому мне показалось что, выйдя из машины, я попала в раскалённую духовку. С сожалением, посмотрев вслед удаляющейся машине с кондиционером, я перевела взгляд на свои ноги,

— Да красивые ножки ничего не скажешь.

Но колготки в такую жару, пусть самые тонкие, которые практически не заметны на ногах, все–таки колготки.

— Чёрт побери, этот этикет, — воскликнула я.

Ещё раз, с сожалением вздохнув об уехавшей машине, или, скорее всего об утраченном кондиционере, я всё же решила сначала зайти к Наталье.

— Может она согласиться, вместе со мной пойти к Ольге, — подумала я, направляясь к её подъезду.

Но тут мне на глаза попалась та самая беседка, у которой вчера вечером Наталья видела Олега Петровича. Мои ноги сами неожиданно повернули и понесли меня в сторону беседки. Подойдя к ней, я невольно подняла глаза к Наташкиным окнам, а потом невольно посмотрела в направлении нашего подъезда, он был как на ладони.

— Что же он здесь делал? — спросила я, сама себя.

И тут мой взгляд блуждающий вокруг, случайно упал на кусочек бумажки блеснувшей белым ярким цветом в густой зелёной траве, которая начиналась в нескольких метрах от беседки. Я подошла ближе и подняла привлекшую моё внимание бумажку. Развернув её, я прочитала, — «Завтра в шесть вечера». Больше ни чего, ни подписи, ни каких приписок. Всё это было написано мелким красивым почерком, который мне почему–то показался знакомым, но кто конкретно мог это написать, я ни как не могла вспомнить. Сама бумажка, скорее всего, была вырвана из ежедневника, так как в верхней части стояла дата, правда почему–то дата была за 20 января нынешнего года. К тому же листок был изрядно помят, как будто его специально смяли и выбросили за ненадобностью. Я не знала, принадлежит ли эта записка Олегу Петровичу или нет но, тем не менее, повертев её в руках, аккуратно сложила и положила в свою сумочку.

Обойдя вокруг беседки ещё раз и не найдя больше ничего интересного я поднялась к Наталье.

Наталья, открыв дверь, опять набросилась на меня с вопросами, —

— Женька ты чего это вокруг беседки круги накручивала?

Увидев стоящую в открытой двери Наталью, на которой из одежды были одни трусики, я спросила её,

— Ты чего в таком виде двери раскрываешь так смело? А если это была бы не я?

— Я тебя видела в окно, ты сначала вокруг беседки крутилась, а потом к моему подъезду направилась.

— Понятно, — сказала я, входя в квартиру.

Закрыв за мной дверь, она продолжила.

— Ну, как, нашла, чего ни будь?

— Да нет, — про записку я решила пока ни чего не говорить, — просто ты же говорила, что вчера здесь Олега видела, вот меня и понесло к беседке, — вспомнив, как оказалась у неё, добавила, — как–то так само собой получилось.

— Ты думаешь, он замешан в исчезновении твоего брата?

— Не знаю, ни чего я пока не знаю, но что–то мне не очень нравится, что Олег у нас во дворе так часто появлялся последнее время, а особенно вчера вечером.

— Может просто взять да и позвонить ему?

— И что я ему скажу?

— Как что? Спросишь, что он здесь забыл?

— Нет, так нельзя. Если он действительно в этом как–то замешан, он всё равно ни в чём не сознается, ну а если он здесь не причем, то тем более ни чего не скажет, так как знать про похищение ни чего не может. К тому же сегодня уже звонили и потребовали выкуп за Женьку. Кстати голос совсем не похож на голос Олега.

О том, что выкуп, почему–то просили не за брата, а за меня, я так же пока не стала ей рассказывать.