Евгения - [7]

— Тогда почему ты считаешь, что они были вместе?

— А ты вспомни, где у нас во дворе стоит беседка?

— В углу двора у забора, — мысленно вспоминая, где она расположена, ответила я.

— Правильно, а слева от забора гаражи, и идти там некуда, поэтому если у беседки находятся двое, то смело, можно сказать что они вместе.

— Может быть ты и права.

— Конечно, права. Ну, сама подумай, что там будут делать не знакомые друг другу люди?

— А кто она такая ты случайно не знаешь?

— Нет, ни разу её не видела.

— Ты же говоришь, не видела её лица.

Наталья, замолчав на некоторое время, словно вспоминая что–то, затем продолжила, —

— Да нет, у нас во дворе таких нет, это точно.

— Получается, что Олег действительно здесь как–то замешан. Но как? Не ужели это он всё придумал? Зачем?

— Как это зачем? Ты же сказала, что похитители требуют выкуп.

— Да, но не вяжется как–то всё это с Олегом. Он не мог опуститься до такой низости.

— Не мог, не мог, опустился же?

— Нет, я всё же считаю что это не он, тем более голос по телефону принадлежит совсем другому человеку. А Олег если бы и решился на такую авантюру, то чужих людей он бы не стал посвящать в неё.

— Почему?

— Да потому что он ни кому не доверял и всех боялся.

— Ну, хорошо. Но если это не он то тогда кто?

— Откуда я знаю, — неожиданно у меня то ли от жары, то ли от этих бесконечных разговоров разболелась голова, потерев ладонями виски, продолжила, — у меня от всего этого уже голова начинает болеть.

— А ты пивка попей, оно холодненькое, лучше станет.

Послушавшись совета, я, достав из холодильника парочку бутылочек пива, вернулась на своё место. По телевизору тем временем два известных депутата государственной думы пытались рассказать многомиллионной аудитории телезрителей, какие они хорошие. Оба, с упоением перебивая друг друга, хвалились своими достижениями, кто из них больше внёс поправок при обсуждении законов, о которых мало кто и слышал. А если быть честными, то эти самые законы ни кому не нужны, а вот законы без которых просто жить становится невозможно, в думе почему–то не только не обсуждаются, но и не вспоминает о них ни кто.

Поэтому, глядя, как безобразно прямо как малые дети ведут себя, на глазах у всех, эти депутаты, а также, оттого что нужные для народа законы не принимаются, становится просто обидно, и появляется какая–то горечь от всего, что творится в нашей стране.

Слушая, извините за выражение болтовню, которая лилась из динамиков телевизора, я, сделав несколько глотков пива, как ни странно почувствовала себя немного лучше. По крайней мере, головная боль стала проходить.

— Ну что, я смотрю, тебе стало лучше? — спросила Наталья.

— Мне то лучше, а вот Ольга я смотрю, что–то всё ни как в себя не придёт, спит и спит.

Только я это сказала, как в дверях появляется Ольга. Заспанная, юбка мятая, блузка застёгнута на одну пуговицу, волосы опять торчат в разные стороны, — как же она не любит ухаживать за собой? Подумала я, увидев её в дверях.

Поздоровавшись с Натальей и зевнув при этом пару раз, она спросила, —

— Женька не появлялся?

Когда я увидела Ольгу и услышала её вопрос, все–таки решила не мудрить и сказать всё как есть.

— Оль за Женьку требуют выкуп, его, скорее всего, похитили.

— Какой выкуп? Как похитили? Кто?

— Не знаю, но когда я была в офисе с Иваном Фёдоровичем, то мне позвонили на сотовый и потребовали заплатить миллион долларов за, то что бы вернуть Женьку живым и здоровым.

— Ой, мамочки, ужас то какой? Что же теперь делать? — Заголосила Ольга.

— Вообще–то не мешало бы для начала успокоиться — посмотрев на нее, не выдержала и добавила, — и наконец–то привести себя в порядок, а то, как я тебя не увижу в последнее время, ты выглядишь, словно тебе на всё наплевать.

— О, чёрт возьми, — на повышенных тонах чуть не крича завопила Ольга. — ты стала хуже моей матери, заладила одно и то же, порядок, порядок, а кому он нужен этот твой порядок? — Выпустив пар, уже более спокойно добавила, — а может мне так удобнее?

Я смотрела на неё и никак не могла понять она, что на самом деле не понимает, что выглядит ужасно или она так ведёт себя специально.

— Хорошо не хочешь выглядеть опрятной, ходи как тебе нравится, — спокойно ответила я.

А про себя подумала, чего это она так взвинтилась?

— Девочки, перестаньте спорить, — попыталась нас успокоить Наталья, — лучше давайте подумаем, кто сделал?

— Что хотите то и делайте, а мне теперь всё равно, — как–то уж очень спокойно сказала Ольга и, развернувшись, покинула кухню.

— Чего это она? — Удивлённо спросила Наталья, глядя вслед уходящей Ольги.

— Кто её знает? В последнее время она всегда так себя ведёт.

— Да теперь я понимаю, почему ты попросила меня пойти вместе с тобой.

— Вот и подготовили, — медленно проговорила я.

В это время по телевизору началась передача Дорожный патруль. Мелькали кадры разбитых машин попавших в аварию, пожаров, случившихся в городе вчерашним вечером. При этом бесстрастный мужской голос озвучивал эти кадры монотонно и занудно.

Один из сюжетов привлёк моё внимание.

— Вчера вечером в двадцать один час десять минут, на Ленинградском проспекте, в районе метро Сокол, на одном из перекрёстков произошла авария. В заднюю часть автомобиля Жигули модели ВАЗ 2101 на большой скорости въехал автомобиль Волга ГАЗ 24. От удара автомобиль Жигули загорелся. Есть жертвы.