Эвермор. Время истины - [60]

– Не думала, что ты придешь, – наконец говорю.

– Почему из всех мест ты выбрала это? – сдержанно спрашивает она, бегло замечая мешочек в моей руке. – Что это?

Я поворачиваю камни так, чтобы в них отразился свет.

– Твое сердце.

Каро широко раскрывает глаза от изумления. Что-то мерцает в ее взгляде. Она подходит так близко, что, если захочет, сможет дотянуться и забрать камни.

Ее силуэт возвышается на фоне закатного солнца, контуры кажутся расплывчатыми, словно она – мираж. Или, может, я просто ослабла от страха.

Каро спрашивает:

– Что мне нужно сделать?

Я глубоко вздыхаю.

– Просто съешь их.

Каро безжалостно смотрит на меня. Я протягиваю к ней руки, чуть ли не касаясь ее груди.

Бесстрастный взгляд зеленых глаз Колдуньи переключается на камни в моих руках, потом снова на меня. Она нежно берет один камень, подносит к губам и замирает.

– Ты все у меня забрала.

Я сжимаю руки.

– Я сделала лишь то, что было необходимо, чтобы спасти тебя.

– Лгунья, – шипит она.

Дикая ярость возникает в ее взгляде. Она выкидывает руку и хватает меня за запястья. Даже без использования магии ее хватка очень крепкая. Я кричу от боли, мои пальцы раскрываются, и оставшиеся камни падают на землю с глухим стуком. Пока я извиваюсь, пытаясь вырваться, Колдунья впихивает мне в рот оставшийся в ее ладони камень, и мне ничего не остается, как проглотить его.

Меня пронзает боль, когда тот растворяется на языке.

– Каро, – выплевываю я, – пожалуйста. – Но мне остается лишь слабо бороться, пока Колдунья тащит меня в воду, заставляя глотать камень за камнем. Слезы текут по щекам и падают в воду, красный туман перед глазами сменяется белым.

– Это был твой план, правда? – рычит Каро. – Ты думала убить меня и носить мое сердце с собой вечно. Скажи, что это не так, Антония, исправь это.

Но значение ее слов не доходит до меня, заглушаемое плеском речных волн, стуком сердца, отдающимся в ушах. Я пытаюсь закричать, сражаться, но волна бьет мне в лицо, заставляя захлебываться. Мне кажется, что сквозь муть речной воды я вижу что-то блестящее и красное. Рубиновый кинжал, засиявший в лучах умирающего солнца. Я тянусь к нему, но не могу достать – перед глазами все темнеет и…

Я умираю.

25

Я выныриваю, хватая ртом воздух и выставляя руки вперед в попытке оттолкнуть того, кто меня топил. Дневной свет режет глаза. Я выкидываю руку вперед, чтобы закрыться от солнца, и, только отгородившись от источника света, замечаю: что-то изменилось. Руки и ноги болят, но в них чувствуется сила. Под собой чувствую что-то твердое: песчаное дно – хотя голова все еще наполовину под водой.

Бросаюсь вперед, с криком облегчения падаю на песок, переворачиваюсь на спину и довольно долго просто лежу, пока боль во всем теле не отступает. Передо мной вновь появляется ущелье, серо-зеленая вода в реке, но Каро нигде не видно.

* * *

Следующие несколько минут просто сижу, пытаясь унять панику. Картинка произошедшего все еще стоит перед глазами. Я ощущаю жар камней сердца Каро, чувствую мертвую хватку вокруг моей шеи.

В череде сумбурных воспоминаний рождается новая мысль: я пыталась вернуть ей сердце. Истории не врут.

Но какая разница?

Когда воспоминание ускользает, паника снова охватывает меня, дыхание учащается, и слезы наворачиваются на глаза. Кровь, загрязняющая мои вены, начинает лишь ухудшаться, а не наоборот, и дыхание снова ускоряется. Перед тем как Каро убила меня, я успела увидеть то, ради чего мы с Элиасом оказались здесь: рубиновое мерцание под слоем воды.

Оружие, клык, коготь. Рубиновый кинжал, который мог бы помочь мне расправиться с Каро раз и навсегда. Но чем крепче я цепляюсь за воспоминание, чтобы вникнуть в его смысл, тем больше сомневаюсь в себе. Помню, что пыталась достать его, пока Каро душила меня. Но могло ли это быть просто видением, образом, созданным помутившимся разумом? Действительно ли кинжал затерян во времени? А может, его вообще не существует?

Последняя надежда умирает, когда я вспоминаю, что Лиам в Эверлессе. И Каро – тоже. Она знает? Может ли оружие находиться там, несмотря на убеждения Лиама? Возможно, она отправилась туда именно затем, чтобы уничтожить единственную вещь в мире, способную ее убить. Я закрываю глаза, прислоняясь к плоскому камню на берегу, голова кружится из-за вопросов, на которые у меня нет ответов…

И вздрагиваю. Потому что под моими ладонями в камне вырезано что-то знакомое. Грубые фигуры Змеи и Лисы. Я легонько провожу по ним кончиком пальца.

Действительность снова меняется, резко потянув за собой мой разум. Лес отступает, становится моложе. Мой палец все еще обводит фигуры на камне, но сейчас я впервые заставляю камень исчезнуть. Он обращается в пыль от одного лишь легкого прикосновения.

За спиной кто-то окликает меня:

– Привет.

Я резко поворачиваю голову и, дрожа, подтягиваю колени к груди. Но это лишь юная девица с темными прямыми волосами и зелеными, словно трава, глазами. Она стоит в нескольких шагах от меня.

– Что рисуешь? – спрашивает девушка.

Я медленно выпрямляю ноги. Она подходит ближе и наклоняется над камнем.

– Змею?

– Так они называли меня, в моей деревне. Или ведьмой.