Евангелие от змеи - [30]

—Относительную свободу, конечно. Тебе нельзя будет убивать ради собственного удовольствия —это было бы слишком.

Когда первая волна негодования схлынула, Матиас взглянул на ситуацию под другим углом. Поскольку все человеческие своры стоят друг друга, раз все они одинаково отвратительны, —к чему отдавать кому-то предпочтение, наделять привилегиями одну из сторон? Закон улиц был всего лишь легендой, фальшивкой, выгодной горстке главарей, жиреющих на костях и крови несчастных мальчишек, прячущихся за словами о воровской чести, чтобы обеспечить себе преданность подданных, ослепленных блеском золотых зубов, шикарных костюмов и новеньких немецких тачек.

—Так что скажешь, Матиас? —спросила Кэти.

Он несколько мгновений смотрел в потолок, пытаясь освободиться от давления их пристальных взглядов.

—Почему я? —наконец спросил он, запинаясь.

—Ты похож на оч-чень эффективного парня!

—У вас что, своих эффективных не хватает?

—У них другие задания. Работы в конторе хватает.

Матиас мысленно дополнил ответ: кроме того, так можно не пачкать руки, в тюрьмах станет посвободней, а если что пойдет не так —невелика потеря.

—Прошлой ночью... вы ведь могли вмешаться пораньше?

Не дать мне убить ту женщину, так ведь?

То, как переглянулись Кэти и Блэз, утвердило Матиаса в его догадке.

—Это вы позвонили в квартиру, чтобы предупредить об убийце на площадке. Вы уже находились во дворе, а может, даже на лестнице или на чердаке. Вы ждали, пока я закончу работу, да?

Их упорное молчание было красноречивее слов, оно угнетало сильнее детальных, откровенных признаний.

—Вы использовали меня, чтобы убить эту бабу, ее смерть вас устраивала.

—Скажем так —она устраивала некоторых людей... —Кэти яростно затушила сигарету в стаканчике, доверху забитом окурками, и тут же совершенно механически закурила новую. —Кое-кто из политиков и медиамагнатов мог оказаться в полном дерьме...

—Это как-то связано с Романом? С Рысью? С педофильскими сетями?

Блэз нацелил указательный палец в голову Матиаса.

—Шустро ты соображаешь, парень! Мы сказали то, что сказали, проявив добрую волю, чтобы показать —мы должны доверять друг другу, но ты перебираешь, так что —стоп! Учти на будущее —будет лучше для всех, если ты не станешь любопытничать и болтать.

—Я пока не сказал, что у нас есть общее будущее.

—А я думаю, что да. Ты слишком хитер, чтобы упустить шанс на спасение.

—Предположим, я согласился: какая будет первая работа?

—Внедриться в группировку мусульманских активистов, —ответила Кэти. —Французская ячейка движения, именующего себя "Международный джихад".

Матиас зашелся в приступе нервного смеха, потом закашлялся.

—А вы меня хорошо рассмотрели? Внешность у меня для такого задания не сильно подходящая!

—Ошибаешься! —перебил его Блэз. —Россия распадается.

Самая что ни на есть благодатная почва —перегной —для экстремистов всей мастей. Для ностальгирующих сталинистов, монархистов, религиозных фанатиков —православных и мусульман. "Международный джихад" уже навербовал себе сторонников из России, принявших ислам. Так что никто не удивится...

—У меня, может, и русские корни, но языка я не знаю, —заметил Матиас.

—Не беда, их это не смутит —особенно если ты задолбишь несколько молитв на арабском.

У Матиаса мурашки побежали вдоль позвоночника, им овладевала горячечная жажда действий. Кошмар заточения отдалялся, истаивал, унося с собой мрачные перспективы. Эти двое клоунов его, конечно, сделали, привели именно туда, куда хотели, но они оставили ему некоторое жизненное пространство, где он мог дышать, двигаться, выживать.

—Кроме того, мы поручим кому-нибудь подготовить для тебя площадку, —вмешалась Кэти. —У тебя будет две недели на то, чтобы заучить главные суры Корана с преподавателями арабского.

—А поскольку чип тебе будут всаживать под наркозом, мы воспользуемся этим, чтобы сделать все остальное.

—Что?

В сигаретном дыму мелькнула холодная улыбка Блэза.

—Обрезание.

Глава 10

Снег снова падал на Обрак, засыпая дороги, но Марк сумел без труда вернуться в дом матери и сестры Иисуса Мэнгро. В среду вечером он принял любезное предложение хозяйки дома и воспользовался компьютером, чтобы написать и отослать статью —текст на семи страницах, и мягкость тона несказанно раздражила Ж. Ж. Фрельона, заместителя главного редактора, отвечающего за выпуск.

—BJH жаждет его крови, ему нужен этот педрила! —рявкнул он в телефон. —Это шарлатан, ты что, не понимаешь!

Играет с надеждами и деньгами тысяч людей, которых обдурил! Черт возьми, почитаешь твою писанину —поверишь, что этот тип почти святой!

Марку не казалось, что он создал экспресс-житие Христа из Обрака. Он думал, что напитал свой текст достаточной дозой иронии, отравив факты ядовитым духом сомнения. Тем не менее, когда Фрельон перечитал голосом, охрипшим от беспрестанного курения сигар, несколько абзацев его собственного текста, Марк вынужден был признаться самому себе, что поддался влиянию семьи и учительницы Иисуса. Там, в Париже, в логове "сорока насильников", жаждали агрессивности, им хотелось полемичности, наступательности, улюлюканья и травли —а не туристического описания красот Обрака. Расхаживая по внутреннему двору фермы, засыпанному мягким снегом, Марк пообещал влить побольше яда в будущую статью. Он сказал, что не может выехать из-за непогоды, но поостерегся уточнять, что его приютили мать и сестра человека, которого поручено уничтожить.