Евангелие от смартфона - [13]

— Плохо, — услышала я в ответ. Только не поняла, к чему относилось это «плохо» — к ситуации в целом или к моим действиям.

Вечером я нашла на ютубе ту самую телевизионную передачу, о которой говорил Роман, и полную версию которой так и не пустили в эфир.

* * *

Ведущий. Добрый день. Обычно я начинаю передачу этими словами, но не сегодня. Три дня назад, 24 июня, трагически погиб певец, актер, поэт, философ Иннокентий Давыдов. Весь мир глубоко переживает смерть этого великого человека. Мудрого, сильного, справедливого. Во всех городах, на всех континентах люди оплакивают эту невосполнимую утрату.

Давыдова любили везде — в Москве и Нью-Йорке, в Стамбуле и Токио. Его песни были понятны всем — русским и американцам, китайцам и арабам. Во всех городах земного шара сейчас люди выносят на улицы портреты этого замечательного артиста, зажигают свечи и поют его песни, роняя слезами. Сегодня, когда я шел на передачу, я видел много слез, много слез я вижу и сейчас в этой студии. Мы, наша редакция, наши сегодняшние гости, скорбим вместе со всем миром. Давайте же отдадим должное этому великому человеку.

Иннокентий Давыдов родился в маленьком алтайском городке. Сегодня у нас в гостях первая школьная учительница Иннокентия Мария Васильевна Иванова. Мария Васильевна, вы помните своего ученика?

Учительница. Ну конечно же! Я очень хорошо помню Кешеньку, хотя и прошло столько лет.

Ведущий. Расскажите, каким он был в детстве?

Учительница. Кешенька был удивительным ребенком. Любознательным, смышленым, талантливым. Конечно, все дети такие, но Кешенька был особенным. Я сразу поняла, что его ждет большое будущее.

Ведущий. Какой-нибудь интересный случай не припомните?

Учительница (припоминая). Вот, пожалуй… Был такой случай. Банда малолетних преступников у нас в округе орудовала, совсем отморозки. Весь город в страхе держали. Грабили, издевались, избивали до полусмерти… И до смерти тоже. Часто устраивали драки с поножовщиной. Вот в такую драку Кеша однажды и попал. Совершенно случайно. Вышел из кинотеатра с друзьями после сеанса, не успел пройти сотню метров, как началось. Как он жив остался — загадка, не иначе как ангел-хранитель спас. Вокруг раненые и убитые, а он, в самом центре драки, и ни одной царапины. И ведь, как люди рассказывали, Кеша из этой бойни сумел нескольких детей вывести, жизнь им, можно сказать, спас.

Ведущий. Удивительно… Просто поразительно…. Сколько ему тогда было?

Учительница. Лет девять, кажется.

Ведущий. Скажите, какой предмет был его любимым?

Учительница. Кеша любил учиться, он все схватывал на лету. Любил даже такие скучные предметы как школьную математику. Ну кто, скажите, из детей охотно учит таблицу умножения? Но Кеше было интересно даже это. Даже в таблице умножения он видел скрытый, одному ему ведомый смысл, магию цифр.

Ведущий. У него было много друзей?

Учительница. Конечно, у Кешеньки были друзья. Дети чувствовали его доброту и тянулись к нему. Как и животные. Даже самые трусливые кошки и собаки без опаски подходили к Кеше, брали еду из его рук.

Ведущий. Он чем-нибудь отличался от своих сверстников?

Учительница. Вот вы сейчас задали мне этот вопрос и я уже хотела сказать «нет», но именно сейчас вспомнила… Вернее, поняла… Да, отличался. Он был лучше всех нас.

Ведущий. Спасибо большое, Мария Васильевна. Когда Иннокентию исполнилось одиннадцать лет, его отцу предложили работу в Израиле, и семья переехала в Иерусалим. У нас прямое включение из Иерусалима. Школьный друг Иннокентия Шимон Мендел. Добрый день, Шимон. Насколько я знаю, вы дружили с Иннокентием, когда вам было лет двенадцать-тринадцать? Чем он запомнился вам?

Шимон. (улыбается) Здравствуйте! Да, мы дружили. Можно так сказать… Я хорошо помню, как Кенни появился в нашем классе. Он тогда сильно выделялся среди нас. Иерусалим — южный город, почти все мы были смуглыми и темноволосыми, и белокурый и светлокожий мальчик поначалу выглядел «белой вороной».

Ведущий. А чем-нибудь еще запомнился Иннокентий Давыдов кроме внешности?

Шимон. Да, пожалуй… Он был другим… У него было обостренное чувство справедливости.

Ведущий. Какой-нибудь особый случай можете рассказать?

Шимон. (задумчиво) Столько лет прошло… Однажды Кенни вступился за мальчика, которого несправедливо наказали. Весь класс знал, что парень не виноват, все знали настоящих виновников, только все молчали — боялись. Но не Кенни. Сначала он заявил учителю, что тот не прав, наказывая невиновного. Но учитель не захотел слушать. Тогда Кенни… Не знаю, как ему удалось убедить настоящих нарушителей порядка, а это была та еще шпана, но на следующий день хулиганы сами во всем признались.

Ведущий. То есть, получается, Иннокентий уже тогда отличался мужеством и силой духа?

Шимон. Да, получается. И умением убеждать (смеется).

Ведущий. Иннокентий в те годы уже писал стихи?

Шимон. (задумчиво) Нет, не думаю. Если и писал, то никому не говорил об этом.

Ведущий. А чем он тогда интересовался?

Шимон. (пожимает плечами).

Ведущий. Историей, может быть? Культурой? Нет? В вас ведь в Иерусалиме такое богатое прошлое…

Шимон. (удивленно) Пожалуй, нет. Скорее уж философией и теологией. Насколько вообще ими может интересоваться подросток в тринадцать лет. Что-то в этом духе.