Евангелие от Матфея. Исторический и богословский комментарий. Том 1 - [16]
Эта тема присутствует в Новом Завете у апостола Павла, который проводит параллель между Адамом и Христом: «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут… Первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий… Первый человек – из земли, перстный; второй человек – Господь с неба» (1 Кор. 15:22, 45, 47). Именно Павел развивает учение о том, что «как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5:12). Более чем вероятно, что евангелист Лука, будучи спутником Павла, был знаком и с Павловыми Посланиями, написанными до его Евангелия, и с их идеями, которые Павел мог высказывать в устной форме. Возможно, решение продлить родословную Иисуса до Адама и Бога было принято Лукой под влиянием учения Павла о параллелизме между первым Адамом и вторым Адамом – Христом.
Пророчество Исаии, которое приводится в Евангелии от Матфея, взято из греческого перевода Семидесяти, где действительно употреблено слово «Дева» (παρθένος). В дошедшем до нас еврейском тексте Библии здесь стоит слово naby ‘alma, означающее «молодая женщина». Уже во II в. на это расхождение обратили внимание церковные писатели: полемизируя с Трифоном-иудеем, который относил пророчество Исаии к царю Езекии, а не к Иисусу, Иустин настаивает на правильности чтения Семидесяти, где говорится о рождении Иисуса от Девы[31]. Иустин даже выдвигает теорию сознательной порчи иудеями текста Священного Писания. Однако гипотеза о том, что текст Септуагинты в указанном случае содержит оригинальное чтение, тогда как евреи в эпоху после Иисуса Христа сознательно испортили текст, дабы максимально отдалить его от христианского понимания, заменив слово П51ЛП botula (дева) словом naby ‘alma, не имеет текстуальных подтверждений.
Вне зависимости от изначального чтения пророчества Исаии, для нас очевидно, что учение о рождении Иисуса от Девы было интегральной частью христианской керигмы (проповеди) с самого начала – по крайней мере, с того момента, до которого мы можем проследить истоки этой керигмы, то есть с появления новозаветных Писаний. Матфей и Лука придали этому учению литературную форму, а Иоанн и Павел вставили его в богословскую раму. Правда, ни в корпусе писаний Иоанна, ни в Посланиях Павла не говорится прямо о рождении Иисуса от Девы. Однако оба апостола, как и Матфей и Лука, уверены в том, что Иисус есть Сын Божий и что Его пришествие в мир имело необычный, сверхъестественный характер. Представление о девственном рождении Иисуса прекрасно вписывается в это богословское видение.
«И он нарек Ему имя: Иисус»
Имя «Иисус» (ישׁוע yēšûa‘ как сокращенный вариант יהושׁוע yəhôšûa‘) в переводе с еврейского буквально означает «Господь есть спасение»[32]. Кроме того, оно созвучно и самому еврейскому слову ועה yəšû‘ā «спасение»[33]: у Матфея слова «ибо Он спасет людей Своих от грехов их» являются прямым толкованием значения этого имени. У обоих евангелистов имя Иисус воспринимается как «нареченное Ангелом прежде зачатия Его во чреве» (Лк. 2:21). Однако у Матфея Ангел возвещает это имя Иосифу во сне, тогда как у Луки Ангел возвещает его Марии наяву. Отметим, что в Евангелии от Матфея имя «Иисус» встречается около 150 раз – примерно столько же, сколько в Евангелиях от Марка и Луки вместе взятых[34].
Не всякому современному читателю понятно, почему пророчество о наречении имени «Еммануил» (Эммануил) исполняется в наречении имени «Иисус». Это становится понятным в контексте библейского понимания имени. В Ветхом Завете имя воспринималось не просто как условное обозначение того или иного лица или предмета или как совокупность звуков и букв, позволяющих отличить одного человека от другого. На языке Библии имя указывает на основные характеристики своего носителя, являет его глубинную сущность[35]. Бог в Ветхом Завете называется многими именами, при этом одно – יהוה Yahwē (Яхве, Иегова, Господь) – воспринимается как Его собственное имя[36]. Оно фактически отождествляется с Самим Богом и представляет собой святыню, окруженную особым почитанием. В послепленный период евреи даже перестают произносить это имя вслух в знак особого почтения к нему.
Ветхозаветное богословие имени в полной мере отражено в Новом Завете. Описанные в Евангелиях от Матфея и Луки явления Ангела Захарии, Марии и Иосифу имеют прямое отношение к богословию имени. Во всех трех случаях благовестие состоит из двух частей: Ангел сначала говорит о рождении сына, а затем о том, каким именем он должен быть наречен. Захарии Ангел говорит: «Не бойся, Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь имя ему: Иоанн» (Лк. 1:13). К Марии Ангел приходит шесть месяцев спустя с аналогичной вестью: «Не бойся, Мария, ибо ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус». Наконец, Иосифу Ангел является во сне со словами: «…родит же Сына, и наречешь Ему имя: Иисус».
Наречение Ангелом имени Иисусу имеет особое значение. В самом имени «Иисус» присутствует священное имя Яхве (Господь), которое теперь приобретает дополнительный обертон: подчеркивается не величие, не могущество и не слава Яхве, но Его спасительная сила. Можно сказать, что новозаветное благовестие начинается с появления нового имени Божия, которое генетически связано со священным именем Яхве, однако указывает на наступление новой эры во взаимоотношениях между Богом и человечеством. Отныне Бог для людей – не «Ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода» (Исх. 20:5), а Тот, Кто «спасет людей Своих от грехов их».
Достоевский – один из самых сложных для понимания русских писателей. Как никто другой, он заставляет читателя думать, ставя вопросы и не давая на них прямые ответы. И Евангелие – один из ключей, при помощи которых открывается миросозерцание Достоевского. А сочинения Достоевского могут для кого-то стать ключом к открытию для себя Евангелия. Название новой книги митрополита Илариона – «Евангелие Достоевского» – имеет двойной смысл. Речь в ней пойдет не только о том Евангелии, которое всю жизнь читал Достоевский, но и о том, которое он писал.
Будучи первой в шеститомной серии «Иисус Христос. Жизнь и учение», эта книга покрывает материал, содержащийся в начальных главах четырех Евангелий: в книге рассматриваются повествования о рождении Иисуса и связанных с ним событиях; о крещении Иисуса и Его взаимоотношениях с Иоанном Крестителем; об искушении от диавола в пустыне. Отдельные главы посвящены пророческому служению Иисуса, взаимоотношениям между Ним и Его учениками, началу конфликта между Ним и Его противниками. В завершение книги сделана попытка дать портрет Иисуса Христа, как он вырисовывается из Евангелий, рассмотреть Его образ жизни и основные черты характера.
Книга, предлагаемая вниманию читателей, необычна. Она посвящена не просто одному из великих героев древности, но Человеку, Которого в течение вот уже двух тысяч лет почитают воплотившимся Богом. В истории человечества нет и не было никого, кто оказал бы столь глубокое, всеобъемлющее и оплодотворяющее влияние на развитие человеческой культуры, ибо именно Иисус Христос на долгие века задал вектор культурного развития нескольких континентов. Но, признавая Иисуса Богом, можно ли издавать книгу о Нем и для светских читателей? Да, объясняет нам автор книги, ибо Церковь всегда заявляла твердо и однозначно: Он является полноценным Богом, но одновременно является и полноценным человеком, во всем – кроме греха – подобным нам. Земная история Иисуса Христа прослеживается автором на основании всех имеющихся в нашем распоряжении источников; проведен сравнительный анализ всех четырех Евангелий, выявлены причины содержащихся в них различий, степень их достоверности.
Настоящая книга, продолжая серию исследований о жизни и учении Иисуса Христа, посвящена Нагорной проповеди – самой длинной из всех Его речей, приведенных в синоптических Евангелиях. Текст проповеди, содержащей квинтэссенцию нравственного учения Иисуса, рассматривается в широком контексте последующей церковной традиции, в которой она имеет богатую историю интерпретации и практического применения. Делая основной акцент на толковании проповеди в творениях древних отцов Церкви, автор книги в то же время нередко обращается к комментариям современных философов и богословов.
Послание к Римлянам Апостола Павла – книга Нового Завета. Апостольское послание обращено к христианским общинам Рима. Христиане Рима – это сплошь новообращенные язычники. Не имея возможности общаться с римлянами напрямую, Павел в своем послании передает в сокращенном виде все тезисы своего учения. Послание Римлянам Апостола Павла по праву считается одним из лучших образцов древней литературы в целом.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.