Евангелие от Маркса - [19]

При этом надо помнить, что Новый Мир начинается прежде всего с Нового Человека в самом себе.

Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям

Коммунистическая партия по учению Ленина — это партия сознательных революционеров, носительница социалистического сознания (духа), руководящая и направляющая пролетариат, наиболее передовой в то время класс. Партия коммунистов должна зажечь, пропитать своим духом сознание пролетариата, а с помощью пролетариата — сознание всех трудящихся и эксплуатируемых, вырвать их из-под влияния реакционных форм религии, увлечь и повести за собой к коммунизму. Ленин указывал на развитие социалистического сознания пролетариата как на первоочередную и главную задачу партии коммунистов при переходе от капитализма к социализму. Разумеется, после победы социалистической революции коммунистическая партия должна быть единственной правительственной партией и выполнять свою задачу коммунистического воспитания масс. «Партия, это — непосредственно правящий авангард пролетариата, это — руководитель» (Избр. соч. В 3 т. Т. 3. С. 490).

За такую партию Ленину пришлось бороться до конца дней своих, отражая непрерывные атаки ревизионистов, вульгарных материалистов, «экономистов», бундовцев, меньшевиков, анархистов, ликвидаторов, эсеров и т. п. — сражаться против оппортунистов всех мастей и прочих врагов ленинизма, этой огромной армии противников Духа Святого, восстающих прежде всего против руководящей и направляющей роли партии в системе диктатуры пролетариата и против самой диктатуры пролетариата как наиболее сознательного класса.

Работа «Что делать?» написана в 1902 г. В ней Ленин дает отпор вульгарным материалистам, известным под узким названием «экономистов», которые обвиняли ленинцев в «преуменьшении значения объективного или стихийного элемента развития». Этот обвинительный тезис, говорит Ленин, «до такой степени многозначителен, до такой степени ярко отражает всю суть разногласий между русскими социал-демократами. Вопрос об отношении сознательности к стихийности представляет громадный общий интерес».

Ленин говорит, что повальные рабочие стачки 90-х годов XIX в. были движением чисто стихийным. Взятые сами по себе, эти стачки были борьбой тред-юнионистской^[14], но еще не социал-демократической. «Социал-демократического сознания у рабочих и не могло быть. Оно могло быть привнесено только извне. История всех стран свидетельствует, что исключительно своими силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское, т. е. убеждение в необходимости объединяться в союзы, вести борьбу с хозяевами, добиваться от правительства издания тех или иных необходимых для рабочих законов и т. д. Учение же социализма выросло из тех философских, исторических, экономических теорий, которые разрабатывались образованными представителями имущих классов, интеллигенцией. Основатели современного научного социализма, Маркс и Энгельс, принадлежали и сами, по своему социальному положению, к буржуазной интеллигенции^[15]. Точно так же в России теоретическое учение социал-демократии возникло совершенно независимо от стихийного роста рабочего движения, возникло как естественный и неизбежный результат развития мысли у революционно-социалистической интеллигенции». К половине 90-х годов русская образованная молодежь была повально увлечена теорией марксизма, и теоретическое учение марксизма было уже вполне сложившейся программой группы «Освобождение труда». Но тогдашние социал-демократы оказались не в состоянии соединить стачечную борьбу с революционным движением против самодержавия и привлечь к поддержке социал-демократии всех угнетенных. Но полбеды сделалось настоящей бедой, когда появились люди, — чье направление очень неточно характеризуется слишком узким для его выражения понятием «экономизма», — которые попытались теоретически обосновать свое раболепство пред стихийностью. Вместо того, чтобы открыто признать недостаток подготовки со стороны нас, идеологов, руководителей, — «экономисты» хотят свалить все на «отсутствие условий», на влияние материальной среды, определяющей путь, с которого не совлечь движения никаким идеологам. Что это, как не раболепство перед стихийностью?

Вместо того чтобы звать вперед, к упрочению революционной организации и расширению политической деятельности, экономисты стали звать назад, к одной тред-юнионистской борьбе. Провозгласили, что девиз рабочего движения — «борьба за экономическое положение». Стали модными словечки, что «политика всегда послушно следует за экономикой и т. д. Это было полным подавлением сознательности стихийностью. Рабочие „поддавались тому доводу, что копейка на рубль ближе и дороже, чем всякий социализм и всякая политика, что они должны вести борьбу, зная, что борются они не для каких-то будущих поколений, а для себя и своих детей… Подобные фразы составляли всегда излюбленное оружие тех западноевропейских буржуа, которые, ненавидя социализм, сами работали… над пересаживанием английского тред-юнионизма на родную почву, говоря рабочим, что только профессиональная борьба есть именно борьба для самих себя и своих детей, а не для каких-то будущих поколений с каким-то будущим социализмом“».