Евангелие от Маркса - [13]
Чтобы современный русский пролетариат смог стать авангардом международного революционого пролетариата, говорит Ленин, надо воодушевить наше движение такой же беззаветной решимостью и энергией.
Непосредственным источником социалистического сознания Ленин называет утопический социализм: «Первоначальный социализм был утопическим социализмом» (Ленин В. И. Избр. соч. В 3 т. Т. 1. С. 32). Однако Маркс, Энгельс и Ленин подчеркивали, что «значение критически-утопического социализма и коммунизма стоит в обратном отношении к историческому развитию» (Ленин В. И. ПСС, т. 20, с. 104).
Чем же отличается утопический социализм от марксистско-ленинского научного социализма, и почему он не отвечает задачам эволюции?
Как сказано в «Манифесте коммунистической партии», «изобретатели этих (утопических) систем… отвергают всякое политическое, и в особенности всякое революционное действие; они хотят достигнуть своей цели мирным путем и пытаются посредством мелких и, конечно же, не удающихся опытов, силой примера проложить дорогу новому общественному евангелию… Их ученики всегда образуют реакционные секты. Они крепко держатся старых воззрений своих учителей, невзирая на дальнейшее историческое развитие пролетариата. Поэтому они последовательно стараются вновь притупить классовую борьбу и примирить противоположности. Они все еще мечтают об осуществлении, путем опытов, своих общественных утопий, об учреждении отдельных фаланстеров, об основании внутренних колоний, об устройстве маленькой Икарии — карманного издания Нового Иерусалима, — и для сооружения всех этих воздушных замков вынуждены обращаться к филантропии буржуазных сердец и кошельков. Они постепенно опускаются в категорию… реакционных или консервативных социалистов… они с ожесточением выступают против всякого политического движения рабочих, вызываемого, по их мнению, лишь слепым неверием в новое евангелие».
Ленин, в свою очередь, в работе «О кооперировании» говорит, что «фантастичность планов старых утопистов, начиная с Оуэна, состоит в том, что они мечтали о мирном преобразовании социализмом современного общества без учета такого основного вопроса, как вопрос о классовой борьбе, о завоевании политической власти рабочим классом, о свержении господства эксплуататоров. И поэтому мы правы, находя в этом „кооперативном“ социализме сплошь фантастику, нечто романтичное, даже пошлое в мечтаниях о том, как простым кооперированием населения можно превратить классовых врагов в классовых сотрудников и классовую войну в классовый мир (так называемый гражданский мир). Несомненно, с точки зрения основной задачи современности мы правы, ибо без классовой борьбы за политическую власть в государстве социализм не может быть осуществлен».
Однако примечательно, что Ленин вслед за Энгельсом говорит об утопистах, «начиная с Оуэна». Это не случайно. Ведь как до Оуэна, так и после него, наряду с течением утопического коммунизма, существовало и революционное течение христианского коммунизма.
Обратимся теперь к этому революционному течению христианского коммунизма, которое и является непосредственным идейным источником марксизма, — в Германии революционный христианский «Союз справедливых», идеологом которого был Вейтлинг, после вступления в него Маркса и Энгельса в 1847 г. стал марксистским «Союзом коммунистов».
Но впервые революционное течение христианского коммунизма широко проявилось еще в годы Реформации. Это были революционные выступления гуситов и пикартов в Чехии, вдохновителями которых были богослов Ян Гус и священник Мартин Гуска; в Германии — заговоры общества «Башмака» с их программой борьбы за «божественное право» и крестьянская война под руководством богослова Т. Мюнцера и его последователя М. Гайсмайера; крестьянские восстания с требованием равенства в Англии, Венгрии, крестьянская война в Италии, народное восстание под руководством революционных анабаптистов в Нидерландах и др.
В работе «Развитие социализма от утопии к науке» Энгельс писал: «…При каждом крупном буржуазном движении вспыхивали самостоятельные движения того класса, который был более или менее развитым предшественником современного пролетариата. Таково было движение анабаптистов, Томаса Мюнцера во время Реформации и Крестьянской войны в Германии, левеллеров — во время великой английской революции (истинные левеллеры, „истинные управнители“, или „диггеры-копатели“ выражали интересы беднейших слоев деревни в английской буржуазной революции, требовали ликвидации частной собственности на землю, уравнительного коммунизма и пытались их осуществить на практике путем коллективной распашки общинных земель), — Бабефа — во время великой французской революции. Эти революционные вооруженные выступления еще не созревшего класса сопровождались соответствующими теоретическими выступлениями; таковы в XVI и XVII веках утопические изображения идеального общественного строя (Т. Мора „Утопия“ и Т. Кампанеллы „Город Солнца“), а в 18 веке — уже прямо коммунистические теории (Морелли и Мабли). Способ понимания, свойственный утопистам, господствовал над социалистическими воззрениями 19 века и отчасти господствует еще и поныне. Его придерживались до недавнего времени все английские и французские социалисты, а также прежний немецкий коммунизм, включая Вейтлинга. Социализм для них всех есть выражение абсолютной истины, разума и справедливости, и стоит его только открыть, чтобы он собственной силой покорил весь мир…»
