Евангелие от Иуды - [75]

Я не встречался с Марией и не стремился к тому. Лишь через год-два повидался с ней, грустно убедившись, что время отдаляет ее от меня, а меня увы! - не лечит. Оба остались верны каждый своей любви, с одной лишь разницей: Мария по-своему испытывала счастье, уходя in abstracto, а мои попытки найти счастье не приносили ничего, кроме глубокой опустошенности.

Завершилась эта грустная история следующим образом: в поисках забвения я много путешествовал, как-то, вернувшись из Персеполя, я не нашел Марии, розыски ничего не дали, удалось лишь узнать, что постоянно скиталась в окрестностях озера, нередко бывала у сектантов; однажды исчезла - не появлялась даже у тех, кого любила больше других. И хотя в кругу Иисусовых сторонников ее считали святой, исчезновением Марии никто не обеспокоился.

Увы, приехал слишком поздно, впрочем, случись я и на месте, ничего не изменилось бы - не поймаешь солнечный луч в горсть, не удержишь ветер в руке...

Поистине, такой конец недостоин истории моей любви, да ведь только в литературе epilogus логически вытекает из повествования, а жизнь не слишком-то считается с логикой.

14. Исчезновение Марии - кстати, сие вовсе не значило, что она умерла, - я принял спокойно, даже с облегчением; судьба оберегала меня: не видел, что сталось с прелестным существом, чей идеальный образ живет в моей памяти, и, лишь безвозвратно утратив последнюю надежду, мое чувство загорелось огнем чистой любви.

Когда мы встретились, образ Марии преследовал меня во сне, в грезах, ибо я вожделел ее, после установились отношения духовные, такими они и остались до конца. Я не уподобился Пигмалиону, царю кипрскому: полюбив статую, он укладывал ее к себе в постель.

Года через два-три после Иудейской войны я купил на невольничьем рынке в Никомедии молодую рабыню с диким именем, удивительно похожую на Марию. Но она не заменила мне Марии, хотя звал ее этим именем.

Существует некая связь между внешним обликом человека и его характером: у этой девушки были склонности гетеры. Горячая почитательница Адониса по сирийскому обряду (культ Адониса в других землях империи несколько отличен), ежегодно весной Мария оплакивала своего погребенного бога (в земле почило его деревянное подобие), а следующие три дня с завидным постоянством участвовала в процессиях в честь его воскресения.

Я не мешал ей выполнять обряды и даже полюбил предпраздничные дни, когда в горшочках и корзинках с землей на окнах выращивались сады Адониса Мария засевала пшеницу, ячмень, фенхель, дающие быстрые всходы. Полюбил, ибо сады Адониса создавали праздничное семейное настроение в доме, но Мария II так никогда и не заменила мне ту, мою Марию, хотя привязанность к этой женщине простерлась столь далеко, что я подарил ей свободу.

Она вышла замуж за юношу, коего ей указал, за моего внука illegitimi tori {От незаконной связи (лат.).}, о чем оба не подозревают. У них уже несколько детей, в том числе и Мария (III). Ты, конечно, догадываешься - это моя любимица.

И опять отступление... А писать хотел совсем о другом: тема завершена, пора поставить точку в моих записках. Пожалуй, еще надобно объяснить, хоть ты и не спрашивал, исполнил ли я заветы Иисуса. Ответ на сей раз и вправду краток.

Так вот, вопреки всем превратностям жизни, я пытался исполнить их.

15. Я основал общину и коротко поведал истину об Иисусе. Братья мои и сестры были люди просвещенные, и все же их прозвали каинитами, что несправедливо и оскорбительно.

Они почитали своим учителем Иисуса. Я не претендовал на такое звание. Увы, истина, если вообще что-либо может считаться истиной, не является началом активным. Во всяком случае, та истина, о коей поведал.

Mundus vult decipi! {Мир хочет быть обманутым! (лат.)}

ЧЕЛОВЕК, МИФ, ИСТОРИЯ

в книге Генрика Панаса "Евангелие от Иуды"

Генрик Панас (1912-1985) - польский писатель, создавший много рассказов и повестей, но вошедший по-настоящему в литературу благодаря одной книге "Евангелию от Иуды", подготовка которой, по его собственному признанию, заняла у него несколько десятилетий.

Г. Панас родился во Львове, окончил Львовский университет, в годы второй мировой войны сражался против фашистской Германии в составе войск союзников (в частности, участвовал в сражении под Монте-Кассино). После войны обосновался в Олыитыне, на северо-западе Польши; известный культурный деятель, он хорошо знал жизнь этого края и его историю и описывал их во многих своих произведениях. Подлинную известность принес ему роман об Иуде, впервые опубликованный в 1973 г. Книга получила премию еженедельника "Культура" и - уже в восьмидесятые годы - премию газеты ЦК ПОРП "Трибуна люду". Патриарх современной польской литературы Ярослав Ивашкевич дал высокую оценку роману Панаса и отметил, что тот "старается использовать, кроме Библии, все имеющиеся источники, а также опыт писателей, занимавшихся жизнью Иисуса... В результате получилась смелая и неординарная книга, ставшая незаурядным явлением в нашей современной литературе...".

Сам автор назвал свое произведение апокрифом; название это имеет глубокий смысл. Апокрифами христианская церковь именует писания, не признанные ею священными, считая многие из них подложными, т.е. написанными от имени лиц, которые на самом деле к созданию этих писаний никакого отношения не имели. В первые века существования христианства среди последователей нового учения распространялись различные сочинения, авторство которых приписывалось ученикам Иисуса или ученикам его учеников. Кроме евангелий, вошедших со временем в собрание священных христианских книг Новый завет (евангелия от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна), были евангелия от Петра, от Фомы (в настоящее время известно два совершенно отличных друг от друга евангелия этого имени), от Филиппа, Евангелие от Матфея на арамейском языке и другие. Христианские писатели II-V веков (Ириней, Епифаний, Феодорит) сообщают о сектах, которые почитали Евангелие от Иуды: имелся в виду именно Иуда Искариот, по каноническим писаниям предавший Иисуса. Эти приведенные писателем в качестве эпиграфов сообщения дали основание Генрику Панасу создать книгу, написанную как воспоминание Иуды, обращенное к другу; подобный жанр был довольно распространен в античную эпоху: достаточно сказать, что каноническое Евангелие от Луки начинается с обращения к некоему Феофилу, которому автор вознамерился все "по порядку описать".