Евангелие от Чаквапи - [47]

— Надо быстрее добраться до источника, иначе вы не протяните до полудня, — сказал индеец и пошел, ведя лошадь на поводу, не дожидаясь, пока девушка свернет одеяло и будет готова продолжить путь. А когда еле передвигая непослушными ногами, Сью с трудом нагнала его и положила одеяло на седло, он бросил через плечо, не оглядываясь:

— Уцепись за стремя, тебе будет легче идти.

Они брели несколько часов. Песок закончился, и теперь земля под ногами стала твердой, с россыпями камней и редкими, маленькими пучками жухлой травы. Но пустыня все равно оставалась пустыней — жаркой, безводной и жестокой. Лошадь иногда останавливалась, склоняла голову и щипала иссушенную знойным солнцем траву, но индеец тянул повод, заставляя животное двигаться дальше. Сьюзен видела, что он тоже устал, и, вспоминая, что с момента их встречи у него не было ни капли воды во рту, удивлялась, как на этой жаре ему еще удается держаться на ногах. Она поймала себя на том, что индеец поражает ее. Несмотря на сильную усталость, он все еще излучал первобытную силу, скрытую звериную агрессию. Глядя на него, Сью вспомнила лекцию, которую однажды читал в ее университете старенький, сухонький профессор из Аризоны. Он говорил об апачах, рассказывая удивительные вещи. Если они выходили на тропу войны, ужас охватывал поселенцев Аризоны и Нью-Мексико. Никто не знал, когда и где они могут появиться в следующий момент. Чего стоил только один набег вождя Наны! Этому неугомонному бойцу было уже под восемьдесят, когда он совершил свой легендарный рейд. Тысячи солдат и поселенцев безрезультатно преследовали его маленький отряд из трех десятков воинов. «Они пронеслись по стране от одного горного массива к другому, словно стая голодных волков, — звонким голосом вещал профессор, — убивая всех, кто попадался им на пути, и уводя всех лошадей, на которых могли наложить лапу. Они проделали более тысячи миль пути по американскому Юго-Западу, иногда покрывая по 70—80 миль в день… Апачи самые удивительные из всех индейских племен, населявших наш континент. Их выдержка и выносливость непостижимы. Их непревзойденная способность позаботиться о себе в любых условиях и в любых обстоятельствах просто поразительна. Апач одинаково равнодушен и к жаркому солнцу, и к холодному снегу, к жесточайшей жажде и невыносимому голоду. Он способен находить пищу и воду там, где европеец умер бы с голоду или от жажды».

— Ты апач? — спросила она тихо, но шедший впереди индеец услышал.

— Да, — ответил он и уточнил. — Чирикауа[4].

Апач… «Только брат у него старший, Рико… — пронеслись в голове слова Ван дер Вейка — шерифа из городка, в котором убили мальчика. — Узнал о случившемся и ускакал в пустыню. Не хотел, видимо, чтобы люди видели его горе. Знаете, такие они… из апачей он… Что сто лет назад, что сегодня. Все внутри себя сжигают, чтобы наружу не пробивалось».

— Ты нужен мне, Рико, — прошептала она, боясь, что догадка ее ошибочна, но индеец вдруг резко остановился, будто на пути его внезапно разверзлась бездонная пропасть. Он повернул голову, бросив на нее взгляд из-за плеча, и она впервые увидела, что он теряет контроль над эмоциями. Боль — дикая, безысходная — промелькнула в его темных глазах, но тут же исчезла, и глаза вновь стали холодными, безразличными.

— Ты нужен мне, Рико, — повторила она громче, стараясь пробиться сквозь завесу холодной суровости, окружавшую его.

* * *

Желание Ника увидеть древний Теотиуакан после моего рассказа о таинственной карте испарилось на глазах.

— Что я, развалин никогда не видел? — только и сказал он, когда мы напомнили ему о его намерении поехать туда. — Аэропорт, аэропорт и еще раз аэропорт! — нетерпеливо продекламировал он и, на мгновение задумавшись, добавил. — Яхту себе куплю… Моря-океаны бороздить буду.

— Ты сядь, Ник, — смеясь проговорила Камила, — и успокойся, пока тебя от жадности удар не хватил. Куда ты лететь собрался?

Никита перевел на нее недовольный взгляд, осмысливая сказанное, постоял, переминаясь с ноги на ногу и вздохнув, опустился на стул. Я перевернул исписанную салфетку лицевой стороной вниз и поднял руку, жестом подзывая официанта.

— Сеньор желает еще кофе?

— Нет, — я покачал головой. — Скажите, а у вас в меню случайно нет карты Мексики?

Официант слегка улыбнулся, задумался, припоминая, а затем кивнул:

— Да, есть одна. Висит на стене в конторке у хозяина.

— Мы бы хотели ее купить, — не выдержал Ник и добавил, как бы оправдываясь. — Заблудились мы.

— Сейчас узнаю, — официант улыбнулся шире, повернулся и скрылся за дверью внутренних помещений.

— Ловко, — вставила Камила, отвлекая нас от пристального наблюдения за дверью. — Он принесет, не волнуйтесь.

Она оказалась права. Официант появился через пару минут в сопровождении дородного мужчины лет пятидесяти, с роскошными усами, подкрученные кончики которых торчали высоко вверх.

— Кот Базилио, — тихо произнес Ник.

Мужчина нес в руках небольшую свернутую в рулон карту и, подойдя к нам, протянул со словами:

— Прошу вас, сеньоры, — он аккуратно положил ее на столик. — Денег не надо. В нашем ресторане всегда рады выполнить пожелания клиентов.