Евангелие от Чаквапи - [46]

— Не волнуйся, я справлюсь, — улыбнувшись, Камила обняла меня. — По вашим глазам вижу, что не терпится вам, не сидится на месте. Не можете вы отдыхать в комфорте, как нормальные люди. Поезжайте, а я догоню вас. Только постарайтесь опять не вляпаться в какую-нибудь мерзкую историю.

— Как скажешь, командир, — Никита вскочил со стула, вытянулся в струну и отдал честь. Он так сиял от радости в предвкушении предстоящих приключений, что мы с Камилой рассмеялись.

Читавший газету человек поднялся из-за стола и направился к выходу. Лица его я не видел, но его своеобразная походка — легкая, немного пружинящая, показалась мне очень знакомой. Дверь ресторана располагалась так, что у выхода человек оказался вполоборота к нам, и я успел мельком разглядеть его лицо. Мы уже встречались, я был уверен в этом, но вспомнить где именно, не смог.

Глава 19

— У меня нет времени везти тебя в ближайший поселок, — проговорил индеец. Они ехали уже пару часов, и он впервые заговорил с ней за это время. Солнце садилось, погружая пустыню во мрак, но индеец продолжал медленно ехать по одну ему ведомому пути. Сью сидела на лошади позади него, обессиленно уткнувшись головой ему в спину, обхватив руками за талию. Его рубашка с оборванными по шву рукавами взмокла, пахла потом, но ей было все равно. — Я оставлю тебя у дороги, дам флягу, покажу, куда идти, — добавил он через некоторое время.

— Я там умру, — она произнесла слова спокойно, словно говорила не о себе, а о ком-то другом, чужом и далеком. — Заблужусь и умру.

Индеец промолчал, оставив замечание без ответа, остановил коня, спешился и, взяв его под уздцы, пошел впереди. Сью привалилась грудью на шею животного, вцепилась руками в густую гриву, чтобы не упасть. Индеец обернулся, посмотрел на нее.

— Вставь ноги в стремена, — сказал жестко, приказным тоном.

Девушка послушалась, и держаться в седле стало легче. Она видела, как по щиколотку увязают в песке его ноги, и подумала, что не так уж и плох этот краснокожий, если ради нее сейчас идет пешком, но через некоторое время он остановился со словами:

— Слезай, лошади надо отдохнуть.

Сью замешкалась, но он снова повторил слова, и протянул руку, помогая ей спешиться. Ноги девушки подкосились, и она опустилась на песок.

— Будем здесь спать, — сказал индеец, отвязал от седла свернутое одеяло и бросил перед ней. — Расстели.

Она не привыкла, чтобы с ней говорили в таком тоне, но спорить не стала. Индеец расседлал коня, положил седло возле развернутого одеяла и присел рядом.

— Пей, — он протянул ей флягу. — Только немного.

Сью сделала два глотка и оторвалась от фляги, вопросительно глядя на индейца. Тот кивнул, и она снова отпила немного воды.

— Ты быстро учишься, — он говорил тихо, растягивая слова. — А теперь встань и помоги мне.

Сью поднялась. Индеец подошел к лошади, потрепал ее по гриве, приговаривая слова на незнакомом девушке гортанном языке. Лошадь повела ушами, прислушиваясь, потянулась к нему, тычась носом в плечо.

— Подставь ладони, ее надо напоить, — сказал индеец, отвлекаясь и, когда девушка послушно протянула соединенные ладони, осторожно поднес к ним флягу и вылил немного воды.

Лошадь фыркнула, почуяв воду, и нагнула голову, втягивая живительную влагу горячими, сухими губами. Когда вода кончилась, индеец аккуратно отстранил морду животного левой рукой, снова поднес флягу и медленно вылил в ладони девушки остатки воды, стараясь не пролить ни капли.

— Ей этого мало, — угрюмо проговорил он и покачал головой.

— А как же ты? — Сью подняла голову, понимая, что индеец разделил воду, ни оставив себе ничего.

Он снова не ответил, лишь смахнул длинную прядь черных волос со лба и закрутил крышку пустой фляги.

— Ложись и спи, — он стоял к ней спиной, тряпкой стирая пену с боков уставшей лошади. — Завернись в одеяло плотнее, ночью будет прохладно.

— А ты? — ей очень хотелось, чтобы он заговорил с ней.

— Я лягу на песке, — индеец равнодушно пожал плечами, не поворачиваясь. — Мне так привычней.

Сью легла и завернулась в одеяло, как он советовал. Песок был мягким, еще теплым, и она натянула одеяло на голову, чтобы песчинки не попадали в нос, оставив лишь маленькую щелочку. Если раньше, при первой встрече с этим странным человеком, ее временами охватывало чувство обиды из-за его неприкрытой черствости в отношении к ней, нежелании говорить, отвечать на вопросы, то сейчас, исподволь глядя, как он, уступив ей свое одеяло, устроился на песке, положив голову на жесткое седло, и вспоминая, как разделил воду, не оставив себе ни глотка, она понемногу начинала понимать его. Здесь, в пустыне, действовали свои законы, и законы эти были жестокими. Здесь некому помочь, если ты оказался в беде. Здесь нельзя набрать «911» и ждать, когда прибудет команда спасения. Индеец явно спешил по важному для него делу, и она, Сьюзен Макдейл, своим появлением, несомненно, нарушила его планы…

Утро было зябкое. Сью поежилась, плотнее заворачиваясь в одеяло, приоткрыла глаза. Индейца на месте не оказалось. Девушка в испуге вскочила, озираясь, и вздохнула с облегчением. Он стоял, подтягивая подпругу. Лошадь понуро опустила голову, ее бока тяжело вздымались, словно после долгого бега.