Евангелие для цыганского барона - [5]

— Ну ты ж у мэнэ и хуланы дыя! (хозяйка дома). Зовсим лодом прыморыла. Скоро менять буду. Настя никак не среагировала. Видимо, было ей не впервой.

Барон пригласил всех за стол, кроме детей; они были собраны во флигеле, куда каждый из них принес из машины арбузы.

— Ну шо, баптист, Лаварик говорил, что ты за столом молыся (молишься). Ну давай, ны стисняйся. Я подылюсь можэ вода стане выном, а гарбуз кавуном. (Я посмотрю, может вода станет вином, а тыква арбузом).

Все дружно рассмеялись, но тем не менее Андрея это не смутило, он привык к насмешкам, а поэтому спокойно сказал:

— Нет надобности тыкву делать арбузом. А вот твое сердце я хотел бы, чтобы Спаситель переделал. Ну а что до моей молитвы, то если вы уважаете Иисуса Христа – то встаньте и я с удовольствием помолюсь. Но если вы не хотите этого сделать, то я буду отдельно кушать, а значит и молиться.

— Ну цэ мы ще побачимо, чи то Бог пэрэкуе сэрцэ, чи я твое (Ну это мы еще увидим, или Бог перекует мое сердце или я твое). А втим (впрочем), я встану, но ради Бога.

Удивительно, но собравшиеся за столом встали и смотрели, что будет делать Андрей и как. Голубенко просто, но отчетливо сказал:

"Боже, по милости Твоей благослови эту пищу, но особенно прошу Тебя, дай этому дому вкусить Твою нетленную пищу – Слово Твое. Аминь".

— Странные слова ты сказал, еврей. У нас по такому случаю говорят: "Лавэндыр чяло на явэса" – "Словами сыт не будешь".

— А у нас, христиан, по такому случаю и по всем другим случаям говорят то, что сказал Сам Христос диаволу: "Не хлебом одним будет жить человек, но всяким Словом Божиим". Хотелось бы мне знать, почему ты меня назвал евреем? – Я ведь украинец, хотя неплохо, думаю, было бы родиться среди избранного Богом народа.

— А назвал я тебя евреем потому, что ты и есть еврей, потому что ты умеешь все делать, а это могут только евреи.

Ты не обижайся, Андро, но ты просто ничого нэ знаеш про свою нацию. Бо колы в вийну булы нимци, то щоб вас нэ рострилялы, батькы (Когда была война... то чтоб вас не расстреляли, родители... ) поминялы фамилию, то ты и став хохлом, хоч в тэбэ и тэче (течет) еврэйська кров. Андрей не привык спорить, а потому только улыбнулся скороспеченной легенде, сказав при этом:

— Отчасти ты прав, поскольку Христос был евреем, а мы, христиане, Его братья.

Беседа затянулась надолго. Барон задавал разные вопросы из Библии. Но по всему было видно, что он не читал Писания, а пользовался суррогатами (искаженными заменителями) людей, кощунствующих над истиной. Поэтому Андрей прилагал все усилия, чтобы цыган понял необходимость личного исследования Евангелия.

Марц, видя, что их разговор о Боге приятен Голубенко, приказал принести "божественные", как он выразился, книги из своей библиотеки, привезенные из Москвы.

Андрей удивился, увидев знакомые издания: иллюстрированную "Детскую Библию", "Библию", изданную Московской патриархией, "Жития святых" и др., но понял, что сердце барона очень и очень далеко от внутренней силы этих книг, а показывал цыган эти книги только лишь из тщеславия, потому что эти книги для него были такими же "ценными" как и "Практическая магия", "Белая магия", которые были принесены в числе "религиозных" книг.

Постепенно, даже в течение этого дня, решение Андрея – во чтобы то ни стало уехать домой – было приторможено интересом Марца, пусть и не вполне искренним, но все же дававшим маленькую надежду на то, что его любовь, как христианин этом доме будет небезрезультатна.

Глава 3

Пока коллеги Андрея оборудовали место под мастерскую, Марц водил Голубенко по всем комнатам, объясняя свое желание относительно каждой из них – в какой обтянуть стены кожаными пуфиками, где установить какую лепку, где подшить подвесные потолки... Войдя в зал, он указал на косяки проемов:

— Здесь поставишь анталтов, поддерживающих потолок.

— Атлантов – поправил Андрей.

— Ну, хорошо, пусть будет адландов, какая разница?

Но эта разница резала слух Голубенко своей неграмотностью, смешением языков: русского, украинского, цыганского, отчасти молдавского. Иногда нужны были большие усилия, чтобы не засмеяться, не унизить того, кто в своих глазах был самым-самым, к тому же повелителем, судьей отцом ромалэ. Мало-помалу день склонился к вечеру и ромалэ стали задавать друг другу вопросы, озадаченные где их гости изберут себе ночлег. Несколько позже, двоих коллег Андрея определили во флигель.

— Где ты хочешь спать, Андро?

— Вот в этом доме, в котором буду делать ремонт.

— Так там же пусто, там бесы литають, всю ночь шось вые и вые и сам сатана стукае свома кисткамы (что-то воет и воет, и сам сатана стучит своими костями ). Там же свету нэма. (Надо сказать, что цыгане не выключают свет всю ночь). Иды он до своих хлопцив, бо воны у флигили полягалы.

— Нет, нет. Дайте мне, пожалуйста, постель; я пойду облюбую себе уголок там, – указал рукой Голубенко на ремонтируемое здание.

— Та ты шо здурив?

Но видя настойчивость Андрея, да к тому горя любопытством, что будет с баптистом назавтра, принесли перину, большую подушку, простыни.

— Нэ бийся, тут клопив нэма, мы ны с тых цыган, шо клопив кормлять. Дело дел лачи рат (спокойной ночи) пожелал барон, ухмыляясь и ожидая обратного.