Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса - [156]

Миссис Конан Дойль с дочерью

— А, вот это в углу? — Доктор Дойль снимает со стены большую голубовато-белую тарелку. — Это из обеденной посуды покойного хедива. Когда я уезжал из Портсмута, ко мне зашла попрощаться давняя пациентка. И принесла как скромный сувенир. Ее сын, крепкий здоровьем юноша, служил матросом на «Неколебимом» при обстреле Александрии. Снаряд пробил стену во дворце хедива. Парень, оказавшись на суше, увидел пролом, пробрался внутрь — и очутился на дворцовой кухне! В поисках трофея схватил эту тарелку и выбрался обратно. По словам пожилой дамы, это самая драгоценная для нее вещь, и она упросила меня взять ее в подарок. Я высоко ценю ее поступок.

Мы закурили сигары и вернулись в кабинет.

Доктор Дойль родился в Эдинбурге в 1859 году. Девятилетним он поступил в колледж Стонихерст в графстве Ланкашир. Там он редактировал школьный журнал, где помещал свои стихи. В колледже он провел семь лет, а затем отправился в Германию. В тамошней школе было несколько мальчиков-англичан, и на свет появился второй журнал. Мнения в этом журнале выражались чересчур откровенно; девизом его было изречение: «Будь бесстрашен — и пускай в печать». В короткой передовице изобличался надзор над учениками: письма к ним прочитывали и лишь потом передавали в руки адресатов. Автор статьи в выражениях не стеснялся; владельцы печатного органа попали под трибунал, и дальнейший выпуск его был запрещен. В семнадцать лет доктор Дойль приступил к изучению медицины в Эдинбурге. В девятнадцать лет он послал свой первый настоящий литературный опыт — повесть под названием «Тайна долины Сэсасса» — в университетский «Чамберс джорнэл» и получил гонорар в три гинеи.

Королева Виктория в возрасте шести лет

Доктор Конан Дойль

— Я оставался студентом до двадцати одного года, — продолжал доктор Дойль. — Днем — медицина, по ночам порой немного сочинительства. Как раз в эту пору мне представилась возможность отправиться в арктические моря на китобойном судне. Я решился пуститься в плавание, отложив сдачу экзаменов на год. Ну и климат же в тех краях! Тут нам этого не понять. Речь не о холоде: я имею в виду его целебные свойства. Думаю, в будущем Север превратится в мировой санаторий. Только там, на сотни миль от всякого дыма, где лучшего воздуха просто не вообразить, больные и слабые здоровьем найдут исцеление: там они восстановят силы и под влиянием арктической атмосферы заживут новой жизнью. Что до охоты на китов, стрельбы и бокса (я взял с собой пару перчаток и по вечерам боксировал со стюардом в кочегарке) — это было славное времечко! По возвращении я вновь взялся за изучение медицины в Эдинбурге. Там и встретил человека, который подал мне мысль о Шерлоке Холмсе. Вот его тогдашний портрет, а сам он по сей день проживает в Эдинбурге, полный сил и энергии.

Я взглянул на портрет мистера Джозефа Белла, доктора медицины, чье имя упоминалось в моей беседе с профессором Блэки несколько месяцев тому назад в столице Шотландии.

〈…〉

Я узнал ряд интересных фактов о «Приключениях Шерлока Холмса». Доктор Дойль неизменно придумывает сначала концовку — и уже затем пишет сам рассказ. Он ведет дело к кульминации, и мастерство автора состоит в изобретательности, с какой он скрывает развязку от читателей. Написание рассказа (подобного тем, что увидели свет на страницах нашего журнала) занимает около недели, а идеи для него рождаются во всякое время — на прогулке, за игрой в крикет или теннис, в велосипедном седле. Доктор работает в часы между завтраком и ланчем, потом вечером от пяти до восьми; за день получается примерно три тысячи слов. Много предложений приходит от читателей. В то утро, когда я посетил доктора, из Новой Зеландии поступили подробности дела об отравлении, а накануне из Бристоля прислали большой пакет документов по спорному завещанию. Однако практическая польза от подсказок со стороны невелика. Читатели недавно опубликованных рассказов сообщают в письмах, сумели они разгадать тайну или нет. Причины, почему доктор Дойль намерен пока воздерживаться от написания новых рассказов, понятны. Он опасается испортить образ, который ему особенно дорог, но тем не менее заявляет, что накопил достаточно материала для создания нового цикла. Доктор шутливо заверил меня, что начальный рассказ новой серии рассказов о Шерлоке Холмсе, который предназначен для нашего журнала, окажется на редкость крепким орешком: он уже заключил с женой пари на шиллинг, что та не сумеет найти верную разгадку вплоть до развязки!

После визита к доктору Дойлю я написал в Эдинбург мистеру Джозефу Беллу — тому самому человеку, необычайная личность которого навеяла его давнему ученику образ Шерлока Холмса. Ответное письмо мистера Белла настолько интересно, что мы приводим его целиком:

«Мелвилл-Кресент, 2.

Эдинбург, 16 июня 1892 г.

Дорогой сэр,

Вы спрашиваете меня относительно того, каким образом я повлиял на создание вымышленного персонажа по имени Шерлок Холмс, о чем столь великодушно упоминает доктор Конан Дойль. Доктор Конан Дойль, обладая богатейшим воображением, сотворил многое из малых крупиц, и его теплые воспоминания об одном из прежних наставников приукрасили картину. Всякий вдумчивый педагог, знакомя студента с основами лечения заболеваний и травм, прежде всего учит правильно ставить диагноз. Постановка диагноза в значительной мере зависит от точного и быстрого выявления мелочей, отличающих болезненное состояние от здорового. Студента, в сущности, надобно учить наблюдать. Дабы пробудить интерес к подобным приемам, мы, педагоги, полагаем необходимым продемонстрировать студенту, сколь многое может раскрыть натренированный наблюдатель касательно таких обыденных предметов, как история жизни пациента, его национальность, род занятий.