Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса - [139]
— Развязки могут показаться и банальными, — возразил я, — но ваши методы неповторимы и достойны пристального внимания.
— Куда там, дружище! Читательская публика — это огромное число людей, лишенных всякой наблюдательности. Они вряд ли способны узнать ткача по его зубу, а наборщика — по большому пальцу левой руки; есть ли им хоть малейшее дело до тонкостей анализа и дедукции? Впрочем, коль скоро вы впали в банальность, винить вас я не вправе: времена блестящих преступлений отошли в прошлое. Люди — во всяком случае, люди преступного склада — утратили всякую предприимчивость, лишились всякого своеобразия. А что касается моей скромной практики, то, по-видимому, она вырождается, и вскоре мне придется возглавить агентство по розыску утерянных графитовых карандашей или давать консультации юным воспитанницам пансионов. Думаю, вот теперь-то я и дошел до низшей точки. Дальше падать попросту некуда: вот какую записку я получил сегодня утром. Читайте!
Холмс кинул мне в руки помятый листок.
Письмо, отправленное накануне вечером с Монтегю-Плейс, гласило:
«Дорогой мистер Холмс,
мне крайне необходимо посоветоваться с вами относительно того, принять ли мне предложенное место гувернантки. Если это не причинит вам неудобства, я навещу вас завтра в половине одиннадцатого утра.
Искренне ваша
Вайолет Хантер».
— Вам знакома эта юная леди?
— Нет.
— На часах половина одиннадцатого.
— Верно, и в дверь звонит, думаю, именно она.
— Может оказаться, что это дело любопытнее, чем вы полагаете. Вспомните эпизод с голубым карбункулом: поначалу он представлялся пустячной забавой, а в итоге потребовалось серьезное расследование. Может, и здесь нас ждет то же самое.
— Что ж, будем надеяться. Очень скоро наши сомнения разрешатся: если я не ошибаюсь, мы вот-вот увидим автора письма.
Дверь отворилась, и в комнату вошла молодая женщина — просто, но опрятно одетая. Лицо у нее было живое и выразительное, испещренное веснушками, словно яйцо ржанки; держалась она свободно и уверенно — знак того, что ей приходится самой пробивать себе дорогу в жизни.
— Надеюсь, вы простите меня за беспокойство, — сказала она, когда мой компаньон поднялся ей навстречу, — но со мной произошло нечто очень странное. У меня нет ни родителей, ни родственников, обратиться за советом мне не к кому, и я подумала — возможно, вы подскажете, как мне поступить.
— Прошу вас, садитесь, мисс Хантер. Буду рад помочь вам всем, чем смогу.
Мне стало ясно, что слова и манеры новой клиентки произвели на Холмса благоприятное впечатление. Он окинул ее своим обычным испытующим взглядом, а затем, опустив веки и сложив кончики пальцев домиком, приготовился слушать.
— Я прослужила гувернанткой пять лет, — приступила к рассказу мисс Хантер, — в семье полковника Спенса Манро, но два месяца тому назад полковник получил назначение в Галифакс, столицу Новой Шотландии. Он забрал с собой детей, так что я осталась без места. Я давала объявления, откликалась на предложения вакансий — и все без толку. В конце концов мои скромные сбережения почти истощились, и я не представляла, что делать дальше.
В Вест-Энде есть известное агентство по найму гувернанток «Уэстевей», и я посещала его каждую неделю — разузнать, не найдется ли что-нибудь подходящее. Уэстевей — основатель этой фирмы, однако на деле там всем заправляет мисс Стоупер. Она сидит в небольшом кабинете, а соискательницы ожидают в приемной, пока их не вызовут. Мисс Стоупер листает конторские книги и подыскивает, кому что сгодится.
Так вот, когда на прошлой неделе меня пригласили войти, оказалось, что мисс Стоупер в кабинете не одна. Рядом с ней сидел на редкость тучный джентльмен с громадным подбородком, складками свисавшим ему на грудь. Широко улыбаясь, он через очки придирчиво всматривался в каждую претендентку. Не успела я войти, как он подскочил на стуле и проворно повернулся к мисс Стоупер с возгласом:
«Вот это то, что надо! Лучше не найти. Прекрасно, прекрасно!»
Джентльмен прямо-таки лучился от восторга и радостно потирал руки. Он так торжествовал, что смотреть на него было одно удовольствие.
«Ищете место, мисс?» — осведомился он.
«Да, сэр».
«Место гувернантки?»
«Да, сэр».
«А какое жалованье вас бы устроило?»
«Прежде, у полковника Спенса Манро, я получала четыре фунта в месяц».
«Ай-яй-яй, вот это грабеж так грабеж! Средь бела дня! — вскричал джентльмен, негодующе тыча в воздух пухлыми кулаками. — Да кто осмелился предложить столь жалкую сумму — и кому? Особе, наделенной такой привлекательностью и такими талантами!»
«Мои таланты, сэр, гораздо скромнее, чем вы полагаете. Я немного владею французским, немного немецким, умею музицировать, рисовать…»
«Довольно, довольно! — перебил меня джентльмен. — Все это особого значения не имеет. Главный вопрос: обладаете ли вы манерами и умением держать себя, как это свойственно истинной леди? В этом вся штука. Если нет, то вы не годитесь в наставницы для ребенка, которому, возможно, суждено сыграть видную роль в истории нашей страны. Если да, то как может джентльмен ожидать, что вы снизойдете до двузначной суммы? Мадам, для начала я предлагаю вам жалованье сто фунтов в год».
