Этруски: загадка номер один - [18]

Первое слово — ПУП — сокращенное «Публий» (помните: этруски оглушали «б» в «п»); ВЕЛИМНА — это «Волумний» (римскому Публий Велимна соответствует этрусское Пуплие Велимна). АУ — сокращенное «сын Авла». КАХАТИАЛ, очевидно, эквивалент латинского «Кафатии уроженец», «кафатиец». Слово «Дикий» (по-латыни «виоленс», т. е. резкий, внезапный, дикий) в этрусской части пропущено. Казалось бы, из этой билингвы мы ровным счетом ничего не узнали. Однако это не так. В этрусской части написано КАХАТИАЛ, а не КАХАТИА. Ей соответствует латинское «Кафатиа натус», «Кафатии уроженец», «Кафатиец». Значит, окончание АЛ в этрусской части текста является каким-то грамматическим показателем. Каким? По тексту билингвы это определить нельзя. Его можно толковать как показатель родительного падежа, можно — как суффикс принадлежности и т. д. (т. е. как «кафати-ец», как «кафатий-ский», «из Кафатии» и др.).

Фактически этими двумя билингвами и исчерпывается наш запас этрусско-латинских текстов (правда, есть любопытный двуязычный текст, где латинским словам «гаруспик и фулгириатор», т. е. гадатель по молниям, соответствуют этрусские слова НЕТСВИС ТРУТНВТ ФРОНТАК; но как распределить три этрусских слова между двумя соответствующими им латинскими, мы не знаем, да и нет никакой твердой уверенности, что они действительно соответствуют друг другу). И все-таки исследователи, отбросив всякие попытки отыскивать «языки-ключи», добились определенных результатов в изучении этрусского языка — без билингвы, с помощью так называемого комбинаторного метода.

«Единственной возможностью для интерпретации этрусского языка, которой мы располагаем, является толкование самих этрусских надписей, — пишет выдающийся немецкий востоковед И. Фридрих в книге „Дешифровка забытых письменностей и языков“. — Именно поэтому при интерпретации этрусского мы чаще, чем при интерпретации других языков, можем наблюдать и сопоставлять применение двух методов: комбинаторного метода, связанного с попыткой вникнуть в смысл текста на основании данных самого текста, и этимологического метода, сопряженного с использованием созвучий между языком, подлежащим дешифровке, и каким-либо уже известным языком».

О том, куда может завести этимологический метод, применяемый при дешифровке этрусского языка, вы уже знаете, прочитав предыдущую главу. Возможности комбинаторного метода, однако, весьма ограничены, ибо, говоря словами Фридриха, его «применение к этрусскому сопряжено с особыми трудностями из-за скудности исходных данных, поэтому, пользуясь им, приходится продвигаться на ощупь, шаг за шагом».

Давайте и мы попробуем вслед за этрускологами, изучающими тексты комбинаторным методом, проделать несколько шагов, «продвигаясь на ощупь» к цели — пониманию этрусских текстов. Собственно говоря, мы это уже делали: вспомните «расшифровку» надписи на зеркале из Эрмитажа, где изображены персонажи мифов Троянского цикла. Правда, имена их — греческие, только записаны на этрусский манер. Причем иногда они настолько «деформированы», что порой с трудом поддаются опознанию.

Вот, например, мифологическая сцена из того же Троянского цикла. Персонаж, в ней участвующий, — явный Парис. А подпись над ним — ЕЛАКхСНТР. Почему? Во-первых, потому что у Париса было второе имя — Александр. Во-вторых, этруски писали это имя, как Алксенте, Алекханте, Елакхентр и даже Елксте!

Отдельные боги, общие у греков, римлян и этрусков, назывались последними не по-гречески или по-римски, а по-этрусски. Мы видим изображение божества, по облику своему и атрибутам соответствующее Зевсу-Юпитеру. Подпись же гласит, что это — ТИНИА или ТИНС. Отсюда вывод: таково его этрусское наименование. Точно так же удалось определить, что Афродиту-Венеру звали по-этрусски ТУРАН, Диониса-Вакха — ФУФЛУНС, Гермеса-Меркурия — ТУРМС, богиню утренней зари Аврору — ТЕСАН.

Возле Больсены в одном из этрусских погребений был найден бронзовый шлем. Сначала он попал в музей Кампана, а затем вместе с другими этрусскими предметами и произведениями искусства был приобретен Государственным Эрмитажем, где хранится и по сей день. На территории древней Больсены такие шлемы археологи находили неоднократно; датируются они V–IV вв. до н. э. Но на Эрмитажном шлеме, на его тыльной стороне выгравирована этрусская надпись, вернее, одно слово: СУТИНА.

Что оно может означать? Воин? Имя собственное владельца шлема? Шлем? Дар богам?.. Гипотез можно строить сколько угодно, — надпись, состоящая из одного-единственного слова, дает простор толкованиям. И чтобы найти точку опоры, следует обратиться к другим надписям: не содержат ли и они это слово или родственные ему.

В других текстах можно найти слова СУТ, СУТИ, СУТИЛ, СУТИС, СУТНЕЙ, СУТРИНА, СУТРИНИАЛ, СУТУНАЛ, СУТУЕАС… Есть надписи, состоящие из двух слов: «МИ СУТИНА». Причем сделаны они на могилах. Стало быть, чтобы добраться до смысла слова СУТИНА, надо рассмотреть, а что означает слово МИ, где оно встречается.

Оказывается, не только на могильных эпитафиях, но и среди надписей, сделанных на орудиях труда. Причем здесь после МИ, как правило, следует имя собственное или имя и «фамилия». Например, МИ ТАНКВИЛУС ФУЛНИАЛ, МИ ЛАРТИА СПУРИНАС, МИ ВЕЛАСНАС и т. д. Подобные же надписи на орудиях делали не только этруски, но и италийцы — римляне, умбры, оски и т. д. Читать мы их можем. Надписи эти передают имя владельца в такой форме: «Это Кассия Сцеволы» или «Я Брута Сатурнина». Отсюда вывод: слово МИ означает либо «это», «этот», т. е. является указательным местоимением, либо личным местоимением «я» (большинство современных этрускологов переводит МИ как «я»).