Этот волшебник – Новый год! - [117]

— Ну и хитрюга ты, ну и вымогательница! Нет, пони ты сейчас не получишь! Придется тебе подождать до дня твоего рождения!

При этих словах Люси с ликующими возгласами кинулась на шею улыбавшемуся во весь рот Максу.

— В тот миг мне было не смешно, я чуть не умерла от смущения! — обращаясь к хохотавшей Роуз, заключила Эмбер свой рассказ о том, как Люси торговалась с Максом.

— Но позволь, — мягко произнесла Роуз, — ведь он ей родной отец. И я думаю… — Она замялась. — Я думаю, дальше будет все труднее решиться и открыть Люси правду.

— Меня тоже это беспокоит, — со вздохом сказала Эмбер. — Особенно потому, что она так на него похожа. Макс, однако, считает, что незачем торопиться еще и с этим откровением. Кажется, он убежден, что в теплой, любящей атмосфере семейной жизни для Люси будет уже неважно, кто ее родной отец. Остается лишь надеяться, что он прав.

— Я уверена, что он прав, — твердо заявила Роуз. — Как и в том, что он именно тот мужчина, который нужен тебе. Мысль, что ты можешь выйти замуж за Филипа Джексона, никогда не приводила меня в восторг. По правде говоря, мне всегда казалось, что молодой доктор слишком много думает о себе.

Верные слова, решила Эмбер, с недовольной гримасой поглядывая на длинное письмо от Джексона, укором лежавшее на письменном столе перед ней. Мучаясь сомнениями, не совершит ли она ошибку, выйдя замуж за Макса, Эмбер не хотела выслушивать предостережения еще и от других людей, поэтому облегченно вздохнула, когда зазвонил телефон.

— Помнишь старые бумаги, касающиеся Элмбридж-Холла, которые ты передала мне? — спросил ее муж Роуз, Дэвид Томас, поздоровавшись и извинившись за беспокойство.

— О Господи! Я и думать про них позабыла! — воскликнула Эмбер.

— Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что доставлю тебе сейчас удовольствие. Очень, очень интересная новость! Я сделал замечательное открытие!

— Да? И что же это за открытие?

— Может, я лучше загляну к тебе? Дело довольно запутанное, но, похоже, у нас есть шанс отстоять старую мельницу.

— Замечательно! — расцвела Эмбер. — Выкладывай, Дэвид, что там, не томи. Я сгораю от нетерпения, лучше говори сейчас же.

Внимательно выслушав Дэвида и положив телефонную трубку на рычаг, Эмбер почувствовала, что она в полном смятении. Тупо глядя невидящими глазами в окно, она никак не могла собраться с мыслями.

По словам Дэвида, который почерпнул уверенность в благополучном исходе битвы за мельницу, роясь в пыльных старых бумагах, подписанный Клайвом договор на продажу уникальной мельницы касался только ее здания и земли, на которой она стояла. Ни приливной пруд, примыкающий к мельнице, ни окружающий его участок, клином вдававшийся в русло реки, продаже не подлежали.

— Не пойму, почему Клайв не продал и пруд. Хотя, возможно, покупатель, приобретший старую мельницу, не захотел платить за огромный, не представлявший никакой ценности пруд, — предположил Дэвид и вновь пустился в объяснения, растолковывая Эмбер, что находящаяся в числе бумаг дарственная за подписью короля Карла II, датированная 1667 годом, предоставляла владельцу Элмбридж-Холла полные и неограниченные права на всю прилегающую к мельнице территорию, включая пруд и — что важнее всего — русло самой реки.

— Прости меня, Дэвид, за тупость, но я никак не возьму в толк, о чем идет речь. Мне никогда не приходило в голову, что дно реки может быть чьей-нибудь собственностью. Кому нужна эта земля?

— Ну смотри, река ведь зависит от приливов в море. Так разве в былые времена не могли находиться на ее дне устричные отмели? Неплохой, скажу тебе, доход для хозяина усадьбы.

— Слышу речь бухгалтера! — рассмеялась Эмбер. — И все же я не понимаю, почему ты придаешь старому документу столь важное значение?

— Да, знаю, понять это не просто. Но если ты взглянешь на карту местности, то убедишься, что старая мельница и пруд находятся на участке, который вдается в реку, образуя как бы заглавную букву «U». Так вот, старая бумага гласит, что весь этот участок U-образной формы принадлежит тебе, и только тебе, равно как и дно реки, что лежит между прудом и противоположным ее берегом. Я справлялся у своего приятеля, работающего в окружном управлении, — от волнения у Дэвида то и дело срывался голос. — Он подтвердил, что ты вправе требовать плату с каждого, кто пожелает пристать на лодке к твоему берегу.

— Ты хочешь сказать… — Эмбер нахмурилась, взвешивая слова Дэвида, — ты хочешь сказать, что каждый волен плавать вверх и вниз по реке, но, если кому-то вздумается сойти на берег вблизи Элмбридж-Холла, он должен испросить на то моего разрешения?

— Вот именно! — восторжествовал Дэвид. — Мало того, поскольку тебе принадлежит и само русло, никто не имеет права вбивать в дно реки столбы или делать запруды. Представляешь теперь, в какое затруднительное положение попадает компания «Суффолк Констракшн»? Мельница, спору нет, их, но, если ты не продашь им пруд, окружающую его территорию и права на русло реки, черта с два они смогут построить бассейн, о котором мечтают!

— Ох ты! Надо поскорее сообщить эту новость Роуз — вот обрадуется! — весело рассмеялась Эмбер, но тут сообразила, что вскоре она перестанет быть единовластной хозяйкой Элмбридж-Холла. — Да, и Максу! Ему тоже будет приятно! Эту неделю он работает в Лондоне, но в пятницу я еду к нему — надо кое-что купить, а потом мы вместе позавтракаем. И я смогу рассказать ему о твоем открытии. А как по-твоему, не следует ли нам поставить в известность людей из «Суффолк Констракшн»? Наверное, не совсем порядочно с нашей стороны держать их в неведении?