«Этот ребенок должен жить…» Записки Хелене Хольцман 1941–1944 - [58]
Мы вместе стали читать его дневники, тексты его музыкальных композиций. В свете последних событий эти записи приобрели особый, трагический смысл. Поразительные тексты, надрывные стихи. Вот, в особенности, одна из строф его реквиема, посвященного памяти матери (Эдвин называл это сочинение «родственным народным песням»):
И еще последняя строфа:
Из его дневника:
«16 апреля 1942. Почему, собственно, творческий человек больше опасается смерти, нежели стать посредственностью, этой опуститься еще ниже? Эта мысль заботит меня сегодня с самого утра».
Он и вправду чрезвычайно боялся смерти. Когда весной и летом объявляли воздушную тревогу, Эдвин мчался в бомбоубежище в подвале соседнего дома и прятался там, покрытый холодным потом, трясущийся, пока не объявляли отбой. Город бомбили в действительности очень редко, тревогу объявляли, когда в небе просто пролетали военные самолеты, оттого мы всерьез к этим атакам не относились и в подвал бежать не спешили. Эдвина это страшно злило. Он звал нас бесчувственными, толстокожими. Как можно игнорировать явную опасность, возмущался он.
Гайст верил в приметы, одержим был всякого рода суевериями, доверял разным тайным знакам и взаимосвязям, особенно из области астрологии. Его сознание и в самой повседневной жизни выдумывало постоянно символы и фетиши, от которых Эдвин отказывался, как только они обманывали его, и тут же измышлял новые.
Лида порой тоже искала в реальности тайные магические нити, которые связуют воедино разных людей и события, как звезды определяют судьбу земных жителей. Она то и дело просила подругу по работе погадать на картах, конечно, только в свободное время, и неизменно сообщала, что ей выпал туз пик, а он означает смерть. Гадалка, говорила Лида, испуганно стала тасовать колоду и снова раскинула карты, но зловещий пиковый туз снова был тут как тут. Когда Лида приходила к нам, она могла с самым беззаботным видом шутить и веселиться с моей дочерью, но иногда вдруг мрачнела и снова уходила в свои тревожные мысли.
Однажды одна авторитетная астрологиня предсказала ей пять тяжких лет, когда горе, лишения и отчаяние станут невыносимыми, но потом беда минует, и снова все наладится, и станет жизнь ее светлой и мирной. «Пять лет почти на исходе, — думала Лида, — как же может жизнь моя стать счастливой без Эдвина. А что если меня обманули, солгали, подлые, что если он жив и скоро вернется?»
Как-то раз она попросила у меня дозу яда: знаю, говорит, у вас припасена на случай ареста. Спустя пару дней снова спрашивает: а как цианистый калий действует — быстро убивает или мучиться долго. Я посмеялась, а про себя страшно за нее встревожилась и решила глаз с нее не спускать.
В конце декабря пришел друг Воцелка, несчастный, в тревоге: младшенькую его, белокурую солнечную Маритхен с тяжелой дифтерией увезли в больницу. Он долго не пускал врача в дом — он прятал жену, поэтому укол сыворотки сделали слишком поздно, ребенок протянул еще пару дней и умер.
24 декабря мы с Лидой пришли к нему, в его темную сырую берлогу, в эту дыру, где он скрывал жену, совершенно истаявшую, белую, прозрачную, и других детей. Семья пребывала в безнадежном отчаянии. Когда мы шли домой, Лида вспомнила: а помните два года назад, в рождество, мы тогда все вместе собрались, и тогда мы все были еще счастливы, праздновали и радовались.
Год заканчивался, следующий никаких особенных надежд не подавал. И все-таки, все-таки вдруг новые события на фронте принесли нам новую надежду, мы с удвоенным напряженным вниманием обратились на восток — оттуда пришла нежданная новогодняя радость: первая значительная победа советских войск под Сталинградом[87]. Оживилась даже Лида. Мы почувствовали: есть еще кое-что, кроме одних только наших личных несчастий и тревог, есть еще и наша общая история, общая судьба, и в этой судьбе наступил, наконец, перелом, который коснется всякого из нас. И ты, моя бедная Лида, и ты заживешь вскоре по-иному, ибо дни палачей наших уже сочтены.
Однако тогда мы порадовались еще слишком рано, потому что дьявольская кровожадность наших убийц далеко еще не утихла, а Сталинград был далеко от Каунаса. Здесь же удар следовал за ударом: спустя несколько дней после гибели Эдвина из дома 787 по Аллее Свободы забрали еще две семьи евреев-полукровок. Арестовали Хелен Фрок, чей муж, иранец Хомайонни, ветеринар, жил и работал в Париже. Хелен жила на Аллее Свободы с двумя детьми, десятилетней дочерью и семилетним сыном. Она, как и муж, были персидскими подданными, поэтому Хелен полагала, что имеет право не жить в гетто. Ее брат, французский подданный Жак Фрок, также вместе с семейством остался жить в городе. Жена Жака Сюзанна также была француженка, у них было четверо детей: сын Рике десяти лет, двухлетние Сузанна и Бернар, младший был совсем еще грудной младенец.
Эту книгу посвящаю моему мужу, который так много помог мне в собирании материала для нее и в его обработке, и моим детям, которые столько раз с любовью переписывали ее. Книга эта много раз в минуты тоски, раздражения, уныния вливала в нас дух бодрости, любви, желания жить и работать, потому что она говорит о тех идеях, о тех людях, о тех местах, с которыми связано все лучшее в нас, все самое нам дорогое. Хочется выразить здесь и глубокую мою благодарность нашим друзьям - друзьям Льва Николаевича - за то, что они помогли мне в этой работе, предоставляя имевшиеся у них материалы, помогли своими воспоминаниями и указаниями.
Так зачем я написал эту книгу? Думаю, это не просто способ самовыражения. Предполагаю, что мною руководило стремление описать имеющую отношение к моей научной деятельности часть картины мира, как она сложилась для меня, в качестве способа передачи своего научного и жизненного опыта.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.
Василий Петрович Колпаков родился в городе Каргополь Архангельской области. Закончил Архангельскую рыбопромысловую мореходную школу и Ленинградское высшее инженерно-морское училище имени адмирала С.О. Макарова в 1973 году. До 1999 года работал в Архангельском траловом флоте на больших морозильных рыболовных траулерах помощником капитана, представителем администрации флота. Автор трех книг художественной публицистики, выпущенных Северо-западным книжным издательством и издательским центром АГМА: «Компас надежности» (1985 год), «Через три океана» (1990 год), «Корабли и капитаны» (1999 год). В книге «Факторские курсанты — дети войны» на примере одной учебной группы автор описывает дни, месяцы, годы жизни и учебы молодых курсантов от момента их поступления до окончания мореходной школы.
Кай Люттер, Михаэль Райн, Райнер Моргенрот и Томас Мунд в ГДР были арестованы прямо на сцене. Их группы считались антигосударственными, а музыка - субверсивной. Далее последовали запреты на игру и притеснения со стороны правительства. После переворота они повстречали средневековых бродяг Марко Жоржицки, Андре Штругала и Бориса Пфайффера. Вместе они основали IN EXTREMO, написали песни с визгом волынок и грохотом гитар и ночью отпраздновали колоссальный успех. Мексика, Аргентина, Чили, США, даже Китай - IN EXTREMO объездили весь мир и гремели со своими творениями Sängerkrieg и Sterneneisen в первых строках немецких чартов.
Перед вами необычайно смешные мемуары Дженни Лоусон, автора бестселлера «Безумно счастливые», которую называют одной из самых остроумных писательниц нашего поколения. В этой книге она признается в темных, неловких моментах своей жизни, с неприличной открытостью и юмором переживая их вновь, и показывает, что именно они заложили основы ее характера и сделали неповторимой. Писательское творчество Дженни Лоусон заставило миллионы людей по всему миру смеяться до слез и принесло писательнице немыслимое количество наград.